Вздохнув, порылась в аптечке, вытащила упаковку таблеток.
Немного поразмыслив, выпила сразу две и отправилась в душ.
Постанывая и повизгивая, меняла температуру воды от холодной
до горячей до тех пор, пока не почувствовала себя достаточно бодрой. После
контрастного душа и сушки волос феном, марш-бросок на кухню. Чашка крепкого
кофе со сливками помогла окончательно прийти в себя.
Теперь уборка: я быстро скидала в корзину для мусора остатки
пиршества, загрузила грязные тарелки в посудомойку, пропылесосила и вынесла
мусор. Скатерть, подумав, решила попробовать реанимировать: выбросить всегда
успею. Отнесла её в ванную и замочила с кислородным отбеливателем.
Снова подошла к зеркалу, задумчиво уставившись в своё
отражение. Подруги правы, мне рано себя хоронить. Правда, присматриваться ни к
кому я не собираюсь, но что-то в жизни менять надо.
Вот хотя бы работу поменять — и то дело. А то я и днём и
ночью теперь одна. Да и машину купить, как подумаю, что сейчас на маршрутке
переться, так плохо становится.
Я горько вздохнула, стянула волосы в высокий хвост, скрутила
гульку и пошла собираться в поездку. Обещала родителям, что приеду к ним
сегодня. Хоть и не хочется никуда ехать, а надо. Родители обижаются, что глаз к
ним не кажу. Да и фотоальбомы взять надо, чтобы для Алинки отсканировать
фотографии предков. Напоминала дочка вчера. Ей это нужно для курсовой. Не
совсем поняла, что за задание, но что-то вроде семейного древа. Елизавете Андреевне
— маме Максима, Алина сама позвонила, и та ей уже что-то выслала, а теперь моя
очередь.
Сложила в рюкзачок гостинцы и вышла из дому.
Небо сегодня над головой чистое. Хоть и не сильно греют
нежаркие лучи ноябрьского солнышка, но всё же заставляют таять выпавший ночью
снег, и с крыш монотонно капает звонкая капель. На земле затянутые, где
зеркальным, а где белым матовым льдом лужицы. Лёд хрустит и крошится под
ногами, а в голове строчки прочитанного недавно в интернете стихотворения:
Листья перемешаны со снегом,
На тропинках лёд замерших луж.
И ноябрь грабительским набегом,
Красоту смывает, словно тушь.
И природа в красках, чёрно-белых,
Неизбежно плачет поутру.
Я среди ветвей обледенелых,
Двери в лето прочно затворю.(1)
А я затворю двери не только в лето,
но и в прошлое. Мне так и не удалось узнать, что
за тайну унёс с собой муж. И я уже не уверена, что
хочу её знать.
На пригородном автовокзале купила билет на автобус до
Белояровки, в этом посёлке у родителей была дача. Ну как дача, вполне себе добротный
дом со всеми удобствами и газовым отоплением. После того как отец вышел на
пенсию, они с мамой стали жить там постоянно. А квартиру в городе сдали в
аренду, чтобы была возможность помогать деньгами внучке. Жить в Москве совсем
недёшево. Хотя Алина и училась на бюджете и жила в общежитии, но стипендии всё
одно не хватало. Без помощи никак.
Я смотрела в окно на мелькающие за стеклом виды и думала,
что, пожалуй, действительно новую жизнь сто́ит начать с покупки машины. Права у
меня есть, за рулём я чувствую себя уверенно. Просто раньше не считала
необходимым покупать вторую машину. Нам с Максом хватало одной. Работала я по
большей части из дому, а отдыхать за город мы всегда ездили вместе. Теперь же
вместе с мужем, я лишилась и машины. По моей просьбе Иван, муж Вали, продал её
на запчасти. Я на Hyundai даже смотреть не могла, не то что восстанавливать
после аварии.
