Если в зале свет еще просачивался сквозь витражи, расцвечивая клуб адским заревом, то на подземных уровнях коридоры тонули в темноте. Под особняком, пользовавшимся дурной славой еще в царской России, располагались даже не подвалы, а катакомбы. Некоторые помещения Мастер решил оставить без изменений, они уже соответствовали его замыслу. Одно из них – камера для наказания провинившихся крепостных. Ржавые решетки отгораживали от коридора пространство в полтора метра высотой и шириной в метр, чтобы нельзя было встать или лечь в полный рост, только сидеть, поджав ноги.
Малюта стоял рядом с решеткой и невозмутимо чистил ногти ножом-бабочкой. Еще двое из людей Филиппа устроились на мягких диванах напротив камеры и потягивали кофе.
Мужчине, скрючившемуся на полу камеры, на вид было лет тридцать. Подбородок зарос щетиной, вокруг глаз лежали тени после бессонной ночи. Длинные русые волосы падали на лоб, рассеченный у правого виска. Кровь засохла на щеке и запятнала ворот светлой рубашки-поло. Завидев Филиппа, мужчина постарался выпрямиться и приосаниться.
– Я хочу поговорить с сестрой, – сказал он уверенно.
– А я хочу, чтобы ты и твои дружки, которые испортили жизнь моей жене, сдохли, харкая кровью.
На лице Александра Чехова не дернулся ни один мускул. Похоже, маменькин сынок, которым его запомнила Вита, изменился за те семь лет, которые прошли, после того как она сбежала из дома.
– Я спрошу один раз, и, если пойму, что врешь, Малюта, – Филипп кивнул на палача, – сначала будет тебя пытать, а потом убьет.
Никакой реакции.
– Что тебе нужно от моей жены?
– Ничего, – ответил Чехов, – а вот ей нужна моя помощь. – Он прищурился и добавил: – И тебе.
Филипп усмехнулся:
– Даже так? Ты предлагаешь помощь Дьяволу?
– Я знаю, кто продолжает заниматься живым товаром.
А вот это уже интересно, похоже, кум (Филипп усмехнулся) не так прост. В любом случае он уже решил, что выслушает его, убить всегда успеет.
– Продолжай.
– Сначала я хочу увидеть сестру.
Филипп провел по волосам, нет, все-таки парень нарывается.
– Этого не будет.
– Тогда можешь и дальше ловить тени, Дьявол, – добавил Чехов с упрямством.
– Знаешь, как говорится, лучше один раз попробовать, чем сто раз увидеть. – Филипп кивнул своим людям.
Малюта отпер клетку. Двое наемников встали с дивана, не торопясь вытащили парня из камеры, поставили на колени перед Филиппом. Малюта с бесстрастным лицом взялся за его правую руку и сломал указательный палец. Чехов заорал. Эхо разнеслось по пустым, гулким коридорам.
Филипп молча ждал, вопрос он уже задал и не собирался повторять.
Парень тяжело задышал, стараясь справиться с болью, упрямо посмотрел на Филиппа. Малюта, не дожидаясь приказа, сломал ему средний палец.
– Петр Застрожный! Его зовут Петр Застрожный! – завопил Чехов. – Он забыл о ней! Но, когда появилось видео… он снова ее захотел! Он хочет мою сестру!
– И кто этот Петр Застрожный? – процедил Филипп сквозь зубы, начиная терять терпение.
– Мелкий царек из Пензы, раньше пас шмар на трассе и подкладывал малолеток под бизнесменов, чтобы бабки стрясать. У него отец – шишка в органах, теперь на пенсии, но хватку не растерял, помогал сыну дела проворачивать, пока тот не зарвался, а потом сам же на зону отправил срок мотать. После переворота о нем ничего не слышно, – прокомментировал Малюта.
– Это он изнасиловал Виту, Грабля и Серый сейчас с ним, они тоже там были… они тоже ее…
