Мне казалось, я слышала, как хрустят мои суставы, вылезая из пазов. Я еще пыталась что-то сделать, вырваться, но силы были не равны… одним рывком он вытянул ремень из брюк и что есть силы ударил меня им по спине. Я взвыла от дикой боли. Искры перед глазами превращались в красочный фейерверк, а мои внутренности жгло раскаленным огнем.
– Не надо, пожалуйста! – я пыталась закрыть тело руками, но удары сыпались один за другим, обжигая ноги, бедра, плечи и оставляя длинные красные стрелы.
Не знаю сколько все это продолжалось…
Возможно, я отключалась иногда, возможно нет. От дикой, всепоглощающей боли хотелось выть, но получалось лишь мычать, ведь рот мне зажала потная огромная рука.
Когда, в какой момент эта пытка закончилась, я не знала. Не понимала. Даже если бы меня спросили какой сегодня день недели, время суток, я бы, наверное, долго вспоминала, прежде чем ответить.
Отчим, с красными от ярости глазами, с безумным и странным взглядом и искривленным в гримасе ртом погладил меня по голове и тихо прошептал на ухо:
– А мама ничего знать не должна…, и никто не должен…
Я так и лежала, уткнувшись лицом в пропахший его потом плед, и только иногда судорожно вздрагивала.
– Ты поняла?! – прошипел он.
Но я в ответ лишь всхлипнула. Тогда он схватил меня за волосы и больно дернул их вверх, так что я снова завизжала словно поросенок.
– Ты можешь, конечно, рассказать им всем… Ну да, почему нет? – засмеялся вдруг он, – пусть все смеются над тобой. Надо же, девке пятнадцать, а я ее за блядство папочка ремнем отстегал. А еще ты можешь рассказать им, как хотела стать шлюхой. Все-таки тебе повезло, что есть я.
– Пустии…
Я вцепилась в его руки, пытаясь ослабить хватку. В глазах потемнело от боли и ярости.
– И вот еще что, – он все-таки отпустил меня, и я с громким всхлипом упала на пол, – если я еще раз узнаю, что ты собралась с кем-то спать, я тебя убью.
На этих словах отчим подмигнул мне и посвистывая вышел из комнаты.
Мир не менялся. В окно все так же светило солнце. Скрип давно не смазанных качелей разрезал полуденную тишину летнего зноя, впиваясь в мозг своей противной монотонностью. Какие-то отдаленные голоса ребятни во дворе, визг тормозов, пение птиц – все это никуда не исчезло, продолжало как прежде жить своей жизнью. И все так же лилась музыка из нового магнитофона…
Yesterday
all my troubles seemed so far away,
Now it looks as though they're here to stay.
Oh, I believe in yesterday.
Suddenly
I'm not half the man I used to be,
There's a shadow hanging over me.
Oh, yesterday came suddenly.
(The Beatles, Yesterday)
А мне предстояло прожить с этим человеком еще долгих пять лет…
***
Я смотрела на свое отражение в ванной и не могла поверить, что все это правда. Мне казалось, что я проснусь и тогда…
Я так никому ничего и не сказала. Мне было стыдно, ведь тогда все и правда могли узнать, что я хотела переспать с Вовкой. Что, если они и правда посчитают меня шлюхой?! А еще я до одури боялась отчима.
Но самое ужасное, что мама, моя родная мама, видела эти следы от ремня. Она видела их и ничего не сказала. Значит она была в курсе, откуда они у меня и ее это вполне устраивало.
Отношения с мамой у меня всегда были натянутыми, отчасти от того, что она редко кого пускала в свою душу, включая нас, детей. Также она особо не интересовалась нашими делами, лишь делая вид, что ее хоть как-то волнует учеба и досуг дочерей.
