Все это время он не прекращал писать собственные песни, правда, не очень понимал, что с этим богатством делать дальше. Наверное, где-то были какие-то студии, в которых можно было бы записаться. Но где они? На Марсе? В Москве? В принципе, это тогда для нас было одно и то же. То есть где-то во Вселенной разные люди записывали в студиях разные песни, делали из этого альбомы, продавали, ездили на гастроли и все у них было хорошо. Но для человека, сидящего на стуле на кухне в Нижнем Новгороде все это было недосягаемо.
Вовка пытался обращаться во все околомузыкальные инстанции. К брату, у которого музыкальная жизнь в тот момент была уже как-то налажена, к Богу, в Моссовет – куда угодно. Только чтобы дело хоть как-то сдвинулось с мертвой точки. Пока он учился в музучилище и сыгрывался с ребятами-однокашниками на какой-то репетиционной базе, он подтянул в эту историю Сережу. Брат Сережа заинтересовался тем, что они делают, потому что материал и правда был хороший. Потом Вовка умудрился как-то разжалобить владельца одной маленькой кафешечки, и тот разрешил ему сидеть вечерами в центре зала на стульчике и петь песни – в том числе и свои. За это платили какие-то деньги, мы на них питались. А надо сказать, в тот момент у меня уже был ребенок. И у него, соответственно, тоже был ребенок…
Как мы до этого дошли? Своим умом. Мы решили, что такой прекрасной молодой семье, как наша, для комплекта не хватает, конечно же, ребенка. Потому что сложностей нам мало было в жизни, надо было еще добавить. Мы в тот момент жили в квартире, доставшейся нам от Вовиных родителей. Они разменяли свою большую четырехкомнатную квартиру на две. И Вовке с Сережей досталась двушка. В ней-то мы и обитали одной большой коммуной: мы с Вовой и Сережа со своей женой. Убирались там по графику, конфликтовали без всякого графика. Сергей тогда был музыкантом популярным, но ветреным, периодически они с женой выясняли отношения, а мы с Вовкой через розетку с помощью трехлитровой банки подслушивали их разговоры. А что еще делать? Сериалов тогда еще не было, надо же было как-то развлекаться. Только шум за стеной слышали, я говорила:
– Ну, началось! давай, тащи банку, слушаем.
Мы брали семечки, садились рядом с розеткой, и хихикая слушали аудиосериал
В какой-то момент наша налаженная жизнь показалась нам чересчур размеренной.
Чего-то не хватает, – решили мы, – как-то скучно мы живем. Без огня, дополнительных проблем, места пустого очень много в нашей комнате. Да и лет мне уже много – целых 22 года.
А если честно, мне просто захотелось ребеночка родить. Такой был зов природы, как мне казалось. Женщинам, когда жить становится скучно, на ум приходят только радикальные и гормональные решения проблемы частичной своей занятости. Время есть, муж имеется, возраст позволяет – ребенок, я хочу тебя! От Вовки требовалось не так то и много. Он сказал:
– А почему бы и нет?
И я забеременела.
Диспозиция вырисовывалась такая. У нас есть комната в двушке, нет еды, плюс я беременная. А это значило, что, как минимум, надо больше есть. С одеждой тоже был напряг, но не такой сильный – я просто застегивала на одну пуговицу меньше по мере роста живота. То есть решение проблемы было простое – постепенно на тебе образовывалось все больше незастёгнутых пуговиц. И я была уверена, что и остальные проблемы по мере возникновения будут так же просто решаться.
