Я ослушалась Дьявола - страница 11

– Ты ждешь ребенка?! – переспрашивает она с ужасом, опуская взгляд на мой пока еще совершенно плоский живот. – И не от мужа?!

– Давид не может иметь детей, ты же знаешь, – я развожу руками.

– Но это не повод изменять ему! Вы же любили друг друга...

– Это было давно, – признаюсь я.

– А сейчас что?

– А сейчас он меня бьет и насилует, – я опускаю глаза, а Лиза вскрикивает и закрывает рот ладонями:

– Милая... Ты серьезно?

– Какие уж тут шутки.

– Как же... Почему же ты до сих пор не рассказывала об этом... И почему не ушла от него... – я поднимаю на нее полные слез глаза, и она сразу понимает основную причину моего сурового выбора, хватая меня за плечи и прижимая к себе: – Милая моя девочка... Алина... Ну зачем же ты так...

– Что здесь происходит? – раздается сзади, и мы обе, вздрогнув, оборачиваемся. На пороге комнаты стоит Давид. Вид у него суровый. Он должен был вернуться только к ужину, а сейчас три часа дня. Это странно. Я смотрю на мужчины, затаив дыхание. Что он успел услышать? У нашей виллы очень тонкие стены...

8. 8 глава. Ураган

На несколько мгновений в комнате повисает звенящая тишина. Мы с Лизой смотрим на Давида широко распахнутыми глазами и просто молчим. Я понимаю, что нужно что-то сказать, но слова тупо застревают в горле. Тем временем, супруг хмурится и повторяет свой вопрос более настойчиво:

– Так что здесь происходит, черт возьми?!

Неожиданно подает голос Лиза, и я смотрю на нее с ужасом, боясь, как бы она чего не сморозила:

– Давид Кириллович, добрый день. Алина рассказывала мне о том, как сожалеет, что у вас нет детей...

– Неужели! – Давид усмехается и, полный удивления, переводит на меня взгляд. – Ты правда сожалеешь?

– Да, – говорю я осипшим голосом. – Ты помог спасти Костю – ты заслужил и сам стать отцом. Несправедливо, что природа лишила тебя этой возможности. Уверена, тогда наша семья была бы гораздо более... счастливой, – последнее слово я буквально выталкиваю из себя против воли, мысленно представляя, что было бы, стань мы с Давидом родителями...

Он бы и малышей наказывал за малейшие провинности, напивался при детях и насиловал при них меня? Или что – оказался бы вдруг образцовым заботливым папочкой, и наша жизнь была бы совершенно другой, полной любви и взаимопонимания? Когда-то ведь я выходила за него замуж и верила, что именно так и будет. Он не сразу стал проявлять агрессию. Мы не сразу стали чужими людьми, живущими под одной крышей. Он был и нежным, и заботливым, и щедрым. Он стал моим первым мужчиной. У нас и вправду не было той глубокой близости, которую сейчас я испытываю в отношениях с Пашей, но... но ведь и я была моложе, проще и наивнее. Я была уверена, что люблю этого мужчину. Так что: он с самого начала был жестоким зверем? Или стал таким в нашем браке?

Я несмело поднимаю взгляд на мужа. Уверена, в моих глазах он читает ничем не замутненную искренность. Это его даже смущает:

– Не представлял, что это и вправду причиняет тебе такую боль... Но я лечился несколько раз, ты ведь и сама прекрасно знаешь. В Израиле, в Германии, в Штатах. Лучшие доктора, самые дорогие клиники. Три попытки ЭКО провалились. А я не хочу, чтобы у нас был ребенок от анонимного донора или вообще из детского дома, – он неприятно морщится.

Конечно, хмыкаю я мысленно. Ведь ты сраный эгоист. Тебе нужна только твоя плоть и кровь – иначе никак, не по-мужицки это, передавать свою фамилию и состояние кому-то, кто будет твоим ребенком лишь по документам. Но если ты сам стреляешь вхолостую – у других шансов нет. И слава богу, конечно, слава богу. Я счастлива, что у нас с Давидом нет детей.