Я ослушалась Дьявола - страница 9

Не хотелось – это чистая правда.

– Понимаю вас, Алина Алексеевна, – кивает Зоя. Она спрашивает просто из интереса, никаких тайных намерений, я уверена. Но я продолжаю для пущей правдоподобности:

– А потом я перебралась в Лужники. Там уже пообедала. Так что теперь дождусь мужа для позднего ужина. А пока прилягу.

– Да уж, отдохнуть после такой долгой прогулки на свежем воздухе точно не помешает... Принести вам чаю?

– Пожалуй, – улыбаюсь я. – Зеленого. Спасибо, Зоя.

Я просыпаюсь, когда в спальню заходит Давид. Он умеет делать это неслышно, а умеет – максимально громко, словно рядом рушатся стены.

– Как твой день? – спрашивает он сходу, глядя на меня сонную пронзительным взглядом.

– Гуляла, – отвечаю я.

– А я тебе цветы принес, – он опускает на мои колени, закрытые одеялом, огромный, откровенно тяжелый букет белых роз. Самые чистые цветы, чтобы попросить прощения за грязный поступок.

– Большое спасибо, очень красиво. Я попрошу Зою поставить их в вазу.

– И вообще: прости меня за вчерашнее, – добавляет он, хотя в его глазах нет ни капли раскаяния... По крайней мере, я его совсем не чувствую. Но я смотрю на мужчину снизу вверх и отвечаю:

– Конечно. Бывает. Это был утомительный вечер.

Он не заслуживает прощения. Его «прости» давно ничего не значит – как и мое «прощаю». Но этот ритуал повторяется каждый раз после того, как он переходит грань. А дальше – пышные букеты, дорогие подарки, путевки в теплые страны... Он считает, что это нормально, что это покрывает его действия, оправдывает его жестокость. Вроде отобрал – но тут же вернул должок. Вроде ударил – зато подарил новое колье стоимостью в пять миллионов долларов. Вроде трахнул против воли – зато снял виллу на Мальдивах.

За все нужно платить, верно? Мой муж работает в Федеральной налоговой службе – и он точно знает, как решать проблемы, даже если это сделки с собственной совестью.

Плюс молитва – минус грех.

– Я купил нам билеты на Бали, – сообщает он.

Ха! Ну я же говорила. Даже от ироничной усмешки с трудом сдерживаюсь.

– Вылетаем первого января и пробудем там два месяца.

Два месяца?! Слишком долго.

– Твой больной брат и его мать могут поехать с нами.

7. 7 глава. Тонкие стены

Разумеется, прямых рейсов на Бали на новогодние праздники уже давно нет – Давид поздно спохватился, впрочем, как и всегда. Он никогда не планирует отдых: мы просто срываемся с места и улетаем. Максимально короткий и быстрый путь – через Стамбул, турецкими авиалиниями. Три часа в небе, восемь часов пересадки в аэропорту, еще двенадцать часов в небе.

От мысли, что придется совершать такой увлекательный трип в первом триместре, когда меня периодически тошнит и рвет, мне уже становится дурно, а ведь беременность при этом еще и скрывать нужно! И не начнет ли расти живот на четвертом месяце? Он у меня настолько плоский, что малейшие изменения будут видны сразу...

В объемных свитшотах по Бали особо не походишь: тропики. У меня одна надежда: на белоснежные убудские балахоны, в которых я расхаживала в прошлом году во время ретритов и медитаций. В этот раз, наверное, я снова буду ежедневно сбегать со снятой мужем виллы куда-нибудь на йога-курсы, дыхательные практики или просто к океану.

С нами летит Лиза – младшая сестра моей матери, – и ее сын Костя. Сейчас Косте шесть лет, и по его внешнему виду уже не скажешь, что он родился со спинально-мышечной атрофией. Он крепенький малыш, задира и болтун, но пока ему все равно требуется особенное внимание, тренировки, физиотерапевтические процедуры, массаж, бассейн, частые обследования. Все это оплачивает Давид – и Лиза боготворит его. Это единственная причина, почему муж берет ее на остров с нами: ощущать чужое поклонение себе любимому всегда приятно. Это очень неприятно и болезненно, но я не спорю – ради ребенка: Косте пойдут на пользу два месяца на берегу Индийского океана. А Лиза, как и мои родители, ничего не знает о наших истинных с Давидом отношениях.