Я останусь с тобой навсегда - страница 22
У нас хрустальных рюмок и бокалов хватит.
На праздничные дни в прокате мы оформим серебро.
Расшитую атласом бабушкину скатерть
тесно>′ уставим провиантом из крестьянских погребов.
Любимых, список крупным почерком составив,
отправим в супермаркет, объяснив детально что… почём…
из овощей салатов дружно настругаем,
в фольге карпушу до румянца золотого запечём.
Добра в двенадцать пожелаем чашей полной
мы даже тем,
кому сегодня наш народ заклятый враг;
поднимем тост за тех \кляня любые войны\
кто жизнь свою в бою сложил во имя мира и добра.
Из нас никто спать не захочет до рассвета,
хмельные, позабыв о возрасте своём,
начав с романсов, мы дойдём до песен детских
и с выходом цыганочку станцуем босиком.
Ей снился розовый шиповник… Анне
Несказанные речи
Я больше не твержу.
Но в память той невстречи
Шиповник посажу.
Анна Ахматова
Лишившись солнечного света,
тускнел природный гобелен.
Сияли звёзды. Незаметно
вечерняя сгущалась темь.
Перо скользило исступлённо…
Нещадно комкались листы…
Касался стёкол запылённых
неяркий блеск лучей косых.
Забыв порою ставить точки,
впустив свет месяца в окно,
она пыталась в час полночный
открыть небесное в земном.
Устав, она со взглядом грустным,
застыв у прерванной строки,
потрогав дымчатые бусы, \подарок М. Цветаевой\
шептала: «Бог, её прости».
Закрывший небо мрак чернильный,
не дал заре заполыхать…
На лист /под хриплый рокот ливня/
легла последняя строфа.
Прильнувшей к скатерти ковровой,
под стоны пляшущей грозы,
ей снился розовый шиповник
в дрожащих капельках росы.
Ночные страсти-мордасти
Нагулявшись по-над речкой,
месяц нежится беспечно за горжеткой облаков.
Ведьма, крюк дверной проверив,
в склянке взбалтывает зелье из пиявок и жуков.
Третий час, забыв про ужин,
мотыльки устало кру>′жат под разбитым фонарём.
По аллеям узким в теми
в балахонах бродят тени, ищут прошлое своё…
Вверх подняв в экстазе крылья,
дичь высматривает филин в глу>′би и>′вовых кустов.
Прижимаясь близко к маме,
спят в заброшенном сарае восемь палевых щенков.
Прости меня, что беспокою…
К тебе, Всевышний, обращаюсь
покорно голову склоня,
я грешница, молитв не знаю,
лишь помню вкратце «Отче наш».
Прости меня, что беспокою,
тебя, под сполохи зари…
что стихотворною строкою,
в час ранний смею попросить.
Нет… не послать богатств несметных,
не отомстить за сплетен жгут…
Мне, женщине, земной и грешной
дай, Господи, тебя прошу.
Хулою дом не обесчестить,
быть нужной для своих детей,
а также в жизни быстротечной,
не стать чужою для друзей.
Не дай…
в душе небеспечальной…
хранить уныния багаж;
а для стихов не гениальных,
оставь мне крылья и кураж.
В поэзии… конечно… я не гений
В поэзии, конечно, я не гений.
Ей, безусловно, умный критик нужен;
советы дельные \без оскорблений\
уверена, звучанье строф улучшат.
Мне главное, чтоб не плевали в душу,
её открыть в общенье не пытались,
не заставляли ахинею слушать,
подошвою по строчкам не топтались.
Я манией величья не страдаю,
к чужим успехам отношусь спокойно,
природу, мир и дружбу воспевая,
горжусь своим народом и страною.
Я обожаю возраст свой
Можно быть восхитительной в 20 лет, очаровательной в 40 и оставаться неотразимой до конца дней своих.
Коко Шанель
Сентябрь. Двадцатое число. Безлунной ночью в поздний час,
с задумчивой улыбкой лист обняв,
я, неотточенным пером… словесную сплетая вязь,
рисую настоящую себя.
Рифмую свой портрет строфой… слегка шутливый тон избрав,
скрывая откровенное своё:
как трудно мне вставать порой… никто не должен это знать…
Похожие книги
В самом сердце произведения читатель найдёт увлекательную историю, богатую событиями и персонажами, чьи судьбы переплетаются в сложных и неожиданных узорах. Автор искусно создает мир, в котором герои сталкиваются с вызовами, претерпевают внутренние трансформации и находят силы, чтобы преодолеть трудности. Написанная в ярком и живом стиле, эта книга погружает в атмосферу, полную эмоций и размышлений, пробуждая в читателе глубокие чувства и заставл
«Ахматова – жасминный куст, обугленный туманом серым», – так говорили о поэтессе современники. Её считали совершенством. Её стихами зачитывались. Её сравнивали с античными богинями.Она родилась на рубеже двух веков – «железного» XIX и жестокого XX, – соединив их незримой нитью своей трагической судьбы.Лирика Анны Ахматовой зародилась в лоне «Серебряного века», когда на поэтическом небосклоне уже сияли звёзды Есенина, Цветаевой, Маяковского и мног
Завершается год. Время готовиться к праздникам, строить планы на будущее и подводить итоги прошедшего. В этом году Интернациональный Союз писателей провел новый конкурс, который был посвящен новелле – короткому рассказу с необычным сюжетом и зачастую неожиданной концовкой. В финальный номер «Российского колокола» вошли произведения победителей конкурса. Но не остались в тени и другие жанры. Вниманию читателей также предлагаются рассказы разного с
Литвин Василий Васильевич – член Союза приморских писателей. Родился в 1943 году в селе Погребище Винницкой области.С трехлетнего возраста живёт в Приморье.Лейтмотив творчества – судьба человека обездоленного, поднимающегося с колен, судьба России, мысль о её возрождении, о преодолении трагических ситуаций. В поисках поэтической формы обращается к фольклору, к русскому эпосу. Поэт хочет достучаться до сердца людей, вспомнить о том, что мы не Иван
Эта книга участника Великой Отечественной войны о лучших человеческих чувствах – любви к родине, к людям, о крепкой дружбе и любви в семье и обществе, о мире между народами и странами – послужит хорошим подспорьем в воспитании патриотизма в школах нашего края.Ефим Моисеевич Гольдберг (1914 г.) – участник Великой Отечественной войны, ветеран Дальневосточного морского пароходства. Танкист Ефим Гольдберг брал Берлин, а после войны, став моряком, бор
Они встретились в самолете, по пути на горнолыжный курорт. Она приняла его за студента, хотя на самом деле он – директор компании, в которой она мечтает работать.Все начиналось как безобидный розыгрыш, но может закончиться катастрофой, ведь он по-настоящему в нее влюбился. А она… оценит ли она эту затянувшуюся шутку? Или, приняв ее за жестокую насмешку, навсегда исчезнет из его жизни?
Как сохранять нейтралитет среди политического хаоса и социальных потрясений? Автор, практикующий психоаналитик, делится своим опытом идеологической рефлексии. В смелой, понятной и ироничной манере излагаются фундаментальные идеи неоклассической политической философии XXI века.