Я останусь с тобой навсегда - страница 4



Я провожу…
успеем на вокзал.

Белая зависть

В широтах северных мороз,
на тройках свадьбы шумные…
а в нашем городе норд-ост
четвёртый день безумствует.
К нему вдобавок мелкий дождь
колючками противными —
с собою новый зонт возьмёшь,
ветрище спицы вывернет.
Разгул устроив без причин,
два друга блажью маются…
«бегут ручьи… звенят ручьи»…
деревья изгибаются.
* * *
И в Петербурге, и в Торжке
метели буйно-снежные,
а в нашем южном городке…
Прогноз…
Дожди по-прежнему.

Шельмец

Взгляд прищурив, в пёстром платье
осень нежится в лучах;
треплет огненные складки
ветерок шальной, ворча…
Нелегко в фасоне трудном
прояснить, что есть к чему,
он натешившись над юбкой,
ворот хочет расстегнуть.
Позабыв про осторожность,
изо всех стараясь сил,
превращает шёлк без ножниц
в золотящийся утиль.
Дарит ласковое солнце
лоскутам волшебный блеск.
Осень, млея, шепчет сонно:
«Отдохни чуток, шельмец».
Ей наряд ничуть не жалко…
дерзкий ей дороже гость,
у неё одежды яркой —
больше, чем на небе звёзд.

Шалая звезда

Огнём поверхность неба рассекая,
вниз шалая торопится звезда.
Летит к земле стремительно, не зная,
что ей не приземлиться никогда.
Безумная… спешит незванной гостьей
таинственным законам вопреки,
и тянутся за узкою полоской
похожие на свечи огоньки.
Не дав ей шанс,
наступит крах мечтаньям,
прервёт полёт незримая рука,
дым белый во мгновение растаяв,
осядет на плывущих облаках.
Не будет в небе шума никакого
из-за несчастья со звездой одной,
холодные светила завтра снова
зажгутся над Вселенной в час ночной.

Крещёная волной

День уходит…
Осенняя пряность,
пропитав интерьер, затаилась в углах;
на кокетливость штор полотняных
тень бесстрастных лучей кружевно улеглась.
Издали>′ синеву обнимая,
безбоязненно взгляд мой скользит по волнам…
а когда-то штормтрап покоряя,
я молила: «О боги, спасите меня»!
Море дерзко, в мой день именинный
ледяною водой окатив выше глаз,
оплело неземной паутиной…
так…
что кожа моя с ним навеки срослась.
Опускается дымчато вечер.
По холмам бирюзовым блуждает мой взгляд,
не забыв дом у маленькой речки,
я сегодня машу вслед большим кораблям.

Мне бы к маме на неделю

На душе с утра метелит.
И на улице метёт.
Мне бы к маме на неделю —
растопить сердечный лёд.
К ней котёнком прижимаясь,
под сухих поленьев треск
рассказать, как мне бывает
одиноко вдалеке.
Внемля мудрости утешной,
мокрый нос в халат уткнув,
под молитву безмятежно
в царстве рук её уснуть.
Пробудившись, утром рано
с песней в горнице прибрать…
Для меня в родных пенатах
стала б мелочью хандра.
На душе с утра метелит.
И на улице метёт.
Мне бы к маме на неделю —
растопить сердечный лёд.

Рыжее чудо

Откуда ты, рыжее чудо,
подарок нежданный с утра,
чтоб не был Пиратом обскубан,
а ну-ка бегом со двора!
И что ты прищурил глазищи,
страдальческий делаешь вид,
нос розовый в ноги мне тычешь;
налью молочка… потерпи…
Какой же ты, право, ледащий.
Что чешешься? Блохи небось?
Ну ладно… запрыгивай в ящик,
незваный до завтрака гость.
Красавчик… что золота слиток,
откушал и тут же ко сну.
Да ты, брат, породы элитной…
А может ты осени внук?

И всё повторится сначала

«УЧИТЕЛЬ! ПЕРЕД ИМЕНЕМ ТВОИМ ПОЗВОЛЬ СМИРЕННО ПРЕКЛОНИТЬ КОЛЕНИ!»

Посвящается моей любимой учительнице русского языка и литературы

Шепеленко Наталье Карповне
Улетят журавли,
дождь дороги размоет,
с силой буйною ветер листву разметёт,
обнажившись, деревья застынут в покое,
и опять в «однокомнатном доме» её
терпкий дым разольёт чай с лавандой и мятой,
плечи нежно обнимет пуховый платок,