Девушка отпрянула, шторы затрепетали. Он её заметил, Джен в этом не сомневалась. Но не могла объяснить, почему так перепугалась. Ей понадобилось немало времени, чтобы успокоить взбесившееся сердце и убедить себя в том, что мужчина мог смотреть вовсе не на неё. Вздохнула, снова осторожно выглянула в окно. Машина была на месте, водитель – нет. «Да мало ли к кому он мог приехать! – разозлилась на себя Джен и плотно задёрнула шторы. – Раз так рискованно тачку оставил, значит, ненадолго здесь, возьми себя в руки».
В ванной она яростно умылась и прополоскала рот хлоргексидином, морщась от боли. Привкус крови так и не пропал, но холодная вода немного привела девушку в чувство. Джен вернулась в спальню, с третьей попытки включила свет (да, выключатели давно пора менять, вместе с проводкой). Достала из ящика стола вапорайзер – чёрный, матовый, размером чуть больше перьевой ручки, только намного тяжелее. Его ей подогнал Эдик на двадцать шестой день рождения полгода назад – пожалуй, лучший подарок за всю её жизнь. Подлила тягучей маслянистой жидкости из флакона с зелёным семилистником на этикетке, нажала кнопку. Затем уселась прямо на ковре и с наслаждением затянулась из трубки. Пару секунд подержав в лёгких дурманящий сладковатый туман, выдохнула большое белое облако пара и сразу ощутила, как отступает ноющая боль после ночного эпизода, а голова становится лёгкой и светлой. Теперь можно наконец и правда поработать. Джен ещё раз глубоко затянулась… и тут же закашлялась, услышав глухой стук в дверь.
Замерла, прислушиваясь. В этой старой девятиэтажке всегда было шумно: у соседей сверху вечно что-то грохотало, словно они катали по комнатам кривоколёсую тележку из Ашана, набитую пудовыми гирями; снизу часто лаяли собаки – там жили две вредные таксы и доберман; за стеной в бывшей спальне родителей дни и ночи напролёт выл младенец; из соседского коридора, граничащего с коридором Джен, периодически доносились звуки шаркающих шагов и старческой клюки. Но сейчас, как назло, было тихо, будто все резко куда-то уехали, так что нельзя было списать услышанное на привычное «показалось».
Стук повторился, чуть более настойчиво, но всё ещё вежливо. Джен, нахмурившись, встала с пола, отложила трубку и выглянула в полутёмный коридор. Подумав, на цыпочках приблизилась к двери и вздрогнула: постучали снова.
– Евгения? – мужской голос, донёсшийся снаружи, прошёлся разрядами электричества по позвоночнику. «Это он!» – пронеслась паническая мысль. – Я знаю, что вы дома. Откройте, пожалуйста, я из полиции.
Да чёрта с два. В полиции на бэхах не разъезжают. Ещё бы сказал, что проверка дымоходов…
Джен молчала и почти не дышала. В голове крутились вопросы: что ему нужно? кто-то стуканул про запах травы? налоговая инспекция? отец кому-то задолжал? Но все предположения моментально отметались – это не то. Джен ничего никогда не нарушала, и даже курительную жидкость с канабидолом покупала вполне легально. Отец же давно здесь не живёт, все связи оборваны.
– Мне нужно задать вам всего пару вопросов, – продолжал незнакомец за дверью. – Это не займёт много времени, обещаю.
«Проваливай уже». Девушка стиснула зубы и, закрыв глаза, привалилась спиной к стене. Какое-то время на площадке было тихо, слышались только короткие металлические щелчки – то ли ручка, то ли ещё что-то. А затем голос мужчины раздался ближе, словно тот прижался губами к дверной щели:
