– Таково заключение экспертов, всё верно… Не самая заурядная смерть для людей его возраста, как по мне. Но проблема в том, что он уже не первый… и не последний в вашем городе. – Мужчина сделал паузу, явно оценивая реакцию Джен, глаза которой невольно расширились. – Не буду юлить, – он понизил голос, – мне известно, что Артём, как и вы, был… как это… онейронавтом. Сноходцем, то есть. Эта деталь связывает его с другими подобными жертвами… и с вами.
Детектив продолжал наблюдать за Джен, а у неё уже заметно дрожали руки, пришлось скрестить их на груди.
– Какими ещё жертвами? – сдавленно спросила она.
– Предполагалось, что отвечать на вопросы будете вы, – улыбнулся Дорн уголками губ. – Ладно, я понимаю, что заявился немного невовремя, – сказал он после долгой тяжёлой паузы, снова скользнув взглядом по пижаме девушки. – В дом вы меня явно не впустите, что разумно, но разговаривать через дверь несколько неудобно. Так что вот, – мужчина протянул в щель свою визитку, – позвоните мне, если будет что рассказать. Я пробуду в городе ещё неделю или около того, можем встретиться в каком-нибудь кафе в центре, если вам так удобнее. Ваша помощь может оказаться неоценимой.
Джен, по-прежнему молча, взяла визитку, снова спрятав руки и стараясь не смотреть на гостя.
Детектив уже развернулся уходить, но задержался и оглянулся на девушку.
– Вы же понимаете, что тоже в группе риска? – спросил он тихо.
Она наконец подняла на него глаза. Но так ничего и не ответив, просто закрыла дверь.
Какое-то время мужчина ещё стоял на площадке, Джен слышала щелчки его зажигалки. Щёлк, щёлк. Щёлк. Возможно, пытался вызвать лифт, который тут работал через раз. Щёлк, щёлк. В конце концов на лестнице раздались удаляющиеся шаги.
Девушка тяжело вздохнула, закрыв лицо руками. В голове крутились последние слова детектива, а перед глазами то и дело вспыхивало красным. Она знала. С самого начала знала, что Артём умер не своей смертью, но никто не верил.
Из-под ладоней по щекам тихо покатились слёзы, но она быстро справилась с собой.
Ещё раз умывшись и наконец расчесав волосы, Джен вернулась на кухню, слегка отодвинула занавески и выглянула в окно. Детектив уже уехал. Снег теперь падал большими мягкими хлопьями, дети на площадке лепили какое-то бесформенное грязное чудище. Во многих окнах дома напротив зажигались разноцветные гирлянды. Раньше Джен любила это время года, предчувствие близкого праздника, фейерверка, подарков. Но это словно было в другой жизни, да и не с ней вовсе, а с той счастливой девочкой, которая ещё не знала утрат.
Она плохо помнила, как сделала этот непростой для себя выбор. После ухода Алекса Дорна в её голове постоянно будто щёлкала зажигалка, переключая реальности, как пульт от телевизора.
Щёлк.
Джен в бывшей комнате старшего брата.
Раньше здесь все стены были увешаны плакатами рок-групп, фотографиями и значками. Кругом полки с книгами, дисками и старыми пластинками. В одном углу вечно незаправленная кровать, в другом – электрогитара с тяжёлым комбоусилителем (Джен всё бы отдала, чтобы ещё раз услышать, как брат ломким голосом разучивает Led Zeppelin, безбожно фальшивя). Повсюду – на стуле, на спинке кровати, на полу, на комоде, а иногда и на абажуре – грязные носки и футболки. Здесь всегда было светло, радостно, по-своему уютно…
Теперь же обои содраны, плотные чёрные портьеры задвинуты наглухо, на голых стенах даже в темноте различимы рисунки – многочисленные солнышки, бабочки, черепа, ключи и повторяющиеся цифры: 3-15-23-8-2.
