Читать онлайн Владислав Фолиев - Я помню причал

Посвящается В. Н.

Как думаешь, что лучше: жить монстром или умереть человеком?

Э. Леддис

Вечер. На столе звонит телефон. Я отвлекаюсь от нарезки овощей, вытираю руки об полотенце и принимаю вызов.

– Привет, ты не занят? – спрашивает меня женский голос.

– Привет, нет, – отвечаю я.

– Слушай, звоню попросить тебя… Дедушку сегодня утром забрали на скорой в больницу. Снова желудок. Положили во вторую. Ты бы мог заехать к нему, взять ключи и привезти необходимое с его дома: белье, щетку зубную, мыло?

– Да, могу, конечно. Надеюсь, ничего серьезного?

– Снова боли из-за гастрита. Наверное, обострение. Я звонила в отделение, сейчас ему уже лучше.

– Понял. Когда заехать?

– Можно завтра с пяти до восьми вечера, если ты не занят. В это же время можно будет все будни, если завтра не можешь.

– Я заеду завтра после работы около семи. Не переживай.

– Спасибо. Там если чего-то у него не будет дома, ты докупи, ладно, я тебе потом отдам.

– Да, хорошо. Я посмотрю. Как вы там сами?

– Без новостей. Все как обычно: утром терапия, затем едем на квартиру.

– Себя как чувствуешь?

– Не знаю. Разбита.

– Ты спала сегодня?

– Несколько часов.

– Ась, нельзя так издеваться над собой. Оттого, что ты не спишь нормально, ничего не изменится.

– Я знаю, Влад. Я пыталась, но не смогла уснуть раньше четырех. Выпила валерьянку.

– Слушай, Ась, это не шутки. В последнее время ты слишком часто не спишь ночью. Я понимаю, ты переживаешь, но нужно подумать и о себе… Может, следует сходить к врачу, чтобы он выписал тебе нормальное снотворное? Я просто волнуюсь за тебя.

– Хорошо. Да, ты прав. Нужно сходить.

– Знаю, что я говорил тебе уже это тысячу раз, но знай – все наладится. Нужно немного потерпеть.

– Я знаю, Влад.

Пауза.

– Я уже сказала дедушке, что попрошу тебя зайти к нему, сейчас еще раз позвоню, скажу, что ты будешь завтра.

– Хорошо.

– Тогда созвонимся еще позже.

– Да.

– Пока. Обнимаю.

– Обнимаю.

Смеркает. Широкие коридоры-лабиринты, белые двери, бледный кафельный пол. Оказываюсь на четвертом этаже в гастроэнтерологическом отделении, где медсестра, низенькая шатенка с волнистыми волосами, проводит меня в палату. Он, семидесятипятилетний, лежит на одной из коек в углу палаты у окна, отбросив одеяло к стенке: седой, с небольшой щетиной, в прямоугольных очках из тонкой бежевой оправы, спущенных почти что на край носа, в руках – какой-то журнальчик. В палате еще три койки – одна пустая, а другие заняты пожилой женщиной и молодым мужчиной. Пахнет бинтами, пропитанными йодом.

– Дмитрий Львович, здравствуйте, – приветствую его я, подойдя к кровати. – Это я, Влад.

Он посмотрел на меня своими увеличенными из-за очков глазами, опустил журнал на грудь и радостно сказал:

– Ах, Влад, привет, привет, дорогой, – он протянул мне руку, и мы поздоровались. – Ася предупредила меня, что ты зайдешь. – Он снял обеими руками очки, сложил их и положил на тумбочку рядом с кроватью. – Ну, в последний раз я видел тебя, получается, года четыре назад, когда ты только приехал с Асей к нам в город?

– Получается так. Не узнали бы?

– Да чего уж там, нет… Изменился ты сильно, вымахал в целого мужчину. В голове, конечно, твои очертания у меня остались, но совсем смутные.

– Ну ничего, сейчас обновите меня в памяти. Принес вам гостинцы, кстати, – я приподнял белый пакет в своей левой руке, – только то, что вам разрешено. Ничего лишнего. – Я поставил пакет на подоконник рядом с его кроватью.

– Да куда такой большой…

– Ничего, все пригодится. Здесь не только еда, но и так, по мелочи: мыло, зубная щетка, шампунь.

– Ну с таким набором мне тут хоть жить оставайся. Спасибо.

– Сплюньте, ваша задача – выйти отсюда как можно быстрее.

– Это я, конечно, постараюсь. Не впервой. Ну, ты давай не стой, вон стул возьми, сядь, – и он показал рукой в сторону прикроватной тумбочки, около которой стоял деревянный стул с навешанной на него одеждой.

Я поставил стул к кровати.

– Ну как себя чувствуете? – спросил я. – Ася сказала, у вас боли из-за гастрита.

– Да, – протянул он. – Вот представляешь, сидел себе спокойно после ужина в кресле, читал и начало ныть в боку. Вроде и питаюсь правильно: утром каша, в обед жидкое обязательно, без вредных привычек, но возраст, сам видишь, дает о себе знать.

– Да ладно вам, и молодые попадают в больницы. Сейчас курс лечения пройдете и встанете на ноги.

– Будем надеяться. А то полгода ходил целехенький, а тут те на.

Между нами возникла небольшая пауза, и он спросил:

– А ты сейчас чем занимаешься? Вы же с Асей разбежались из журнала, она мне рассказывала.

– Ну да. Захотели получать побольше. Я кручусь в ресторане уже почти год администратором.

– По специальности, как и Ася, значит, продолжать не хочешь?

– Пока нет.

– Эх, вы, отучились с Аськой столько, и ни в какую не хотите по специальности работать. Столько труда. А вы все – рестораны, отели.

Я по-доброму ухмыльнулся и сказал:

– Успеем еще. Тем более вон, сколько мы отработали – два года, нам пока хватит, опыта набрались.

– Ну да, успеете. Действительно, что это я свой нос сую в то, как вам жить. Уже немаленькие. А на личном фронте как?

– Да сейчас никак.

– Чего это так?

– Расстался три месяца назад. Катя зовут. Приехал тогда в город вместе с ней. Она тоже в журнале работала.

– Это которой Женя помогал устраиваться?

– Да, это она.

– Что-то помню.

– В общем, мы были вместе три с половиной года (на самом деле, мы были вместе 3 года и 8 месяцев, но уточнение это казалось мне всегда лишним).

– Мм, – сопереживающе протянул он. – Срок немаленький. Ну ничего, найдется еще, поверь мне.

– Да, найдется, – сказал я, а затем сразу сменил тему: – Там Ася сказала, что нужно с вашей квартиры вам вещи привезти помочь.

– А, да, да, если тебя не затруднит.

– Нисколько, – ответил я. – Я здесь как раз ради этого.

Он потянулся к тумбочке.

– Да вот, все новое мне купил, с дома бы моего все взял, а то тратишься.

– Ой, да ладно вам, не обеднею.

Он выдвинул единственную полочку тумбочки и достал оттуда ключи от квартиры. Он объяснил мне, что и откуда взять, отдал ключи, и, перекинувшись с ним еще парой фраз, я вышел из палаты и поехал к нему домой.

***

Найдя все необходимое в квартире Дмитрия Львовича, я вернулся к нему в больницу: в палату уже не пускали, поэтому у входа в отделение я отдал два собранных мною пакета низенькой медсестре, которая провожала меня к палате еще час назад, а затем поехал к себе домой. После душа я позвонил Асе. Она ответила мне сонным голосом.

– Разбудил? – спросил я.

– Нет, нет, я уже собиралась вставать. Так, дремала.

– Понял. Только что вернулся от Дмитрия Львовича, выглядел бодро, шутил.

– Хорошо, я рада это слышать. Спасибо большое.

– Да не за что.

– Как там условия?

– Тепло, белье чистое, – стал рассказывать я. – Спросил у него про еду – тоже говорит неплохая. А так купил ему в баночках пюре овощное, детскую тушенку нежирную, печенье. Съездил к нему на квартиру, привез все, что он просил: одежду, шампуни, книжки. Купил ему еще новую щетку зубную, мыло, носки. Так что не переживай, он там в полном снаряжении теперь.

– Спасибо большое. Сколько там вышло?

– Так все, давай без этого этикета, ты же знаешь, что я ничего не возьму, все нормально.

– Хорошо, спасибо. Слушай, Влад, я говорила сегодня с его лечащим врачом, и дедушка должен пролежать там еще не менее недели, и все это время мы с Лешей будем еще на лечении, и…

– Да, я пригляжу за ним, – говорю я, не давая ей закончить. – Буду приходить, как будет возможность.

– Спасибо, Влад…

В следующий раз я пришел к Дмитрию Львовичу через день, так же вечером после работы. Он читал небольшую газетку, когда я вошел в палату и со всеми поздоровался. Увидев меня, он отложил газету в сторону и широко улыбнулся, показывая свои глубокие лобные и скуловые морщины, которые, казалось, были темнее, чем цвет всего его лица.

– Ну как вы, боец? – спросил я весело, здороваясь с ним за руку.

– Все хорошо, чувствую себя лучше. Сегодняшнюю ночь проспал как младенец, ничего не беспокоило.

– Отлично. Вы молодцы.

– Стараемся.

– Все читаете? – спросил я, указывая на газету.

– Да вот, не могу, чтобы мозг не работал. Все хочется что-нибудь в руки взять.

– Это хорошо, – сказал я и начал тянуться за стулом рядом с тумбочкой.

– Слушай, – прервал мое движение Дмитрий Львович, – а пойдем-ка до коридора пройдемся. – Он быстро снял с себя очки и стал приподнимать свое высокое худое тело, одетое в свободную серую тельняшку и широкие темные брюки.

От этого резкого желания Дмитрия Львовича мне стало тревожно, и я спросил его: «А вам точно сейчас можно вставать?» Улыбнувшись, он сказал: «Ну, как видишь, утки подо мной нет, значит хожу я не под себя, а следовательно встаю». Его разъяснение меня развеселило, и я сказал: «Хорошо, раз так…». Он встал с кровати, и я хотел было взять его под локоть, но он сказал, сморщившись: «Не держи, не держи, все нормально». Мы прошли по коридорчику палаты мимо открытой двери ванной, откуда несло хлоркой, и вышли в общий коридор этажа. Шел он впереди меня, и шаг его был слегка покачивающийся, но в целом крепкий. Справа от нас, в конце коридора у широких окон из деревянной рамы была кушетка; туда мы и сели.

– Ну вот, – медленно сев на кушетку, произнес Дмитрий Львович, – а то почти целый день лежу, да читаю, рехнуться можно.

– Ну да, – подтвердил я. – Как говорится, в тесной комнате и разуму тесно.

– Не то слово. Ну рассказывай, как там Ася с Лешей. Я с ней разговаривал сегодня утром, но я то знаю, что она меня расстраивать не хочет, поэтому многое недоговаривает.

Тут я подумал, чего бы лишнего ему не ляпнуть – того, чего Ася не хотела бы, чтобы я говорил.

– Вы же уже знаете, чем он болен, да?

– Ну про это она мне, слава богу, рассказала. Рак горла.

– Да… Думаю, все, что я знаю, она рассказывала и вам. Они уже прошли все обследования и начали лучевое облучение.

– Ну и как он сейчас?

– Состояние стабильное. Ася говорит, что разговаривает он с трудом, и голос стал низкий, хриплый. Прогнозов пока не дают, только после курса облучения можно будет что-то сказать.

Он закивал.

– А Ася, как она?

– Много переживает. Устала. Но тоже держится.

– Да, вот такое выпало на ее плечи. Молодая такая и уже такие трудности. Одна она там… в этом чужом городе. У нас же здесь за это не берутся. Ты молодец, что поддерживаешь ее. Ко мне приходишь. Я вообще удивлен вами обоими. Честно. Редко когда в своей жизни я видел, чтобы парень с девушкой так долго дружили и поддерживали друг друга.

– Да, нас с Асей очень много связывает. Мы близки друг другу. Стали как брат и сестра.

– Вы молодцы… А ты вот на меня посмотри, – сказал он и кивнул головой куда-то вниз, будто я должен был рассмотреть его с ног до головы. – Из родни только Ася осталась, всегда со мной. Жена моя, Аня, умерла от длительной болезни. Асцит – жидкость накапливалась в животе. Дочь моя первая, Марина, мать Аси, ты, наверное, знаешь, тоже ушла – отравилась угарным газом у друзей на даче. Вот так нагло жизнь отобрала у меня двух женщин. А с моей второй дочкой, Кристиной, мы поругались, да так, что не общаемся уже сколько лет. Страшно говорить. И даже сейчас, когда я в больнице, она не желает меня навестить, даже телефонным звонком, хотя Ася наверняка сообщила ей обо мне. Грустно ли мне от этого? Да. Но меня успокаивает, что Ася рядом. В общем, это я тебе к чему – одиночество вещь неприятная. Это я, конечно, тебе со своей старческой горы говорю, но, думаю, это относится ко всем независимо от возраста.