Я помню тепло рук твоих - страница 7

С грохотом нараспашку открылась входная дверь. Раздался Надеждин голос:

– Валечка, придержи дверь, видишь, коляску надо ввести. Наташ, Наташ, ты дома? Диночку пора кормить. Валечка, молоко не опрокинь, его срочно надо вскипятить. Давай, давай, красотка, туфельки побыстрее снимай. Наташ, ты что молчишь? Господи, а бледная стала какая! На том свете побывала, что ли? Ну, говори, говори, что стряслось-то?

Голос Надежды вернул её в действительность. Наташа подошла к коляске, взяла Диночку, которая уже была готова расплакаться.

– Проходите, проходите, сейчас Диночку покормлю и всё расскажу.

– Ну, давай, давай корми. На улице такая красота, уходить не хотелось, погодка держится, ну просто прелесть. По дороге мы молочка купили, сейчас вскипятим. Мне кажется, у тебя молока не очень много. Как бы Диночку голодной не оставить. Ну, идите, идите, кушайте. Валечка, ну а мы кипятить молоко. Да, супчик сейчас разогреем, покушаем. Да, надо проследить, чтобы мама твоя покушала тоже, а то худющая какая стала. Второй день ничего не ест. Твой папа из командировки вернётся, поругает нас, что за мамкой не проследили. Горе мне с вами, да и только.

– Тётя Надя, тётя Надя, а цветочки в вазу поставим, смотри, какие красивые!

– Поставим, поставим, моя лапушка. Всё сейчас переделаем, ничего не забудем.

Надежда нежно погладила ребёнка по голове и чмокнула в макушку:

– Шустрик мой кареглазый, ручки надо помыть.

Наташа кормила Диночку. Молока, наверное, маловато, права Надежда, нужно уже подкармливать. Можно гречневый отвар на разбавленном молоке попробовать, да и овощные супчики тоже, хоть по нескольку ложечек.

Надо поговорить с Надеждой, больше платить ей я не смогу – это раз. Наше общение ей может навредить, и сильно навредить – это два. А как я буду жить без её помощи? На этот вопрос ответа просто нет. Да и вообще, как теперь жить? Может, к дяде и братьям вернуться? И навредить самым близким и дорогим людям? Ну уж нет. Выживать придётся как-то самой.

Диночка уснула, Наташа положила доченьку в кроватку, осторожно прикрыла дверь спальни и прошла на кухню. Надежда разливала супчик по тарелкам. Полевые цветы стояли в очень красивой фарфоровой вазе в центре стола. Валечка сидела на стуле, голову положила на стол и, прищуривая то один глаз, то другой, раскрасневшаяся как спелый фрукт и довольная любовалась на свои цветы.

– Мама, мама смотри, мы для цветочков вон какую замечательную вазочку нашли. Славно так смотрится, правда, мамочка?

– Валечка сядь прямо, пожалуйста, и ты, Наташ, давай уже кушать, я тебе налила.

Наташа села за стол.

– Наденька, я что-то есть не хочу.

– Я твои отговорки больше слушать не буду. Диночка – очень нежный ребёнок, ей материнское молочко просто необходимо. Поэтому бери ложку и наворачивай, потом молока выпьешь. Грудное молоко из ничего не образуется, это всем понятно, кроме тебя.

Надежда взяла ложку, зачерпнула суп и поднесла Наташе ко рту:

– Я не отстану, ты знаешь, ротик открывай, вот так.

Наташе пришлось проглотить, хотя есть совсем было невмоготу.

– Я сама, позволь, я сама ради Диночки поем немного.

– Вот и хорошо, ладно.

– Валечка, и ты кушай, супчик приостыл уже.

Валечке несколько раз повторять не пришлось. Девочка, коренастая, смышлёная, с большими карими глазами, напоминала гриб боровик. Ладненькая, в меру плотненькая, улыбчивая, она совсем не была похожа на свою маму. Наташа обладала необычной утончённой красотой, которая притягивала взгляды людей. Хрупкая, точёная фигурка, но в то же время очень ладненькая и округлённая, с изящными ножками. Она всегда была открыта и доброжелательна. Голубые глаза, обрамлённые длинными пушистыми ресницами, отличались редкостной яркостью и чистотой, их необычная синева просто привораживала. Аккуратный носик подчёркивал её миловидность, нижняя губа была чуть больше верхней. Густые тёмно-русые волосы всегда были красиво уложены, строго и со вкусом. Кожа у неё была светлая, гладкая, а главное, от Наташи исходила особая энергия, она как будто дарила нежность. Пожалуй, Валечка отдалённо чем-то напоминала отца. Тадеуш говорил, что дочка похожа на его сестру, но это сходство было едва уловимым, потому что Тадеуш был высоким, худощавым, и глаза были у него зелёные.