Я, президент и чемпион мира - страница 10

– Лали, служба в армии в Советском Союзе вообще-то два года, в морском флоте – три. Это так, для информации, – объяснял раздраженный Нукри.

– А что тетя Гиули?

– В Советском Союзе матерей в армию не пускают, – безапелляционно продолжил Нукри.

– Да знаю, хорошо, ведь не дура. Куда его послали?

– На Украину, в Киев.

– А что, нельзя было как-нибудь «соскочить»?

– В Советском Союзе, не пройдя военную подготовку, гражданское лицо не сможет трудоустроиться, и вообще, у него будет «волчий билет» или статус дезертира, – монотонно разъяснял Нукри.

Правда, я не понимала ни одного слова, но наглость и язвительность Нукри не имели границ. Как будто я была виновата в том, что Мишу «забрили» в армию, или это я придумала эту дурацкую воинскую службу!

Чаша терпения наполнилась до краев, и я выпалила:

– Ну и что ты мне язвишь, не пойму. В чем моя вина? Что случилось, мир перевернулся? Или тут кроется другая причина? Наверное, на твоем курсе хорошенькие девушки, и ты с ними кокетничаешь, не так ли? Ты пришел для этого? Ну и говори, пусть тебе хватит мужества! – кричала я.

Нукри внезапно, словно с цепи сорвавшийся, притянул меня к себе и в первый раз в жизни поцеловал в губы. Вы знаете, что значит – впервые в жизни? Это означает в первый раз! В какой-то момент мне показалось, что у меня из-под ног уходит земля. Я чуточку пошатнулась и, если бы не вовремя подставленное плечо Нукри, распласталась бы на асфальте. Звенело в ушах, горло перехватывало, я чувствовала сильное сердцебиение, ну а мысль о том, что все это происходит средь бела дня в самом центре Веры, возвращала меня в горькую реальность. Не хотелось смотреть в сторону школы, я была уверена, что Джонджола такое «зрелище» точно не пропустил бы. Вот мне завтра устроят в классе!

«Хорошо, допустим, два-три дня у меня будет болеть голова, и я пропущу эту проклятую школу, тем более, что обмануть маму не составляет большого труда. Всего-то детские грустные глазки, а остальное «покажут» анализы», – лихорадочно соображала я и прокатывала в голове возможные варианты «болезни».

– Ты с ума сошел? – старалась я отодвинуть Нукри. – Что ты делаешь?

– А вдруг и меня заберут? – промямлил не менее чем я взволнованный Нукри. – Ты знаешь, сколько это – два года? Будешь меня ждать? Кто за тобой будет ухаживать? Кто будет провожать? Как я буду оттуда следить за тобой? Ты же такая балда! Кого-то из наших ребят отправили в Читу, кого-то – в Ленинград, кого-то – в преисподнюю. Что же мне делать, я уже помешался, думая об этом, а ты ничего понимать не желаешь! К тому же этот твой новый одноклассник очень треплет мне нервы!

Правда, когда говорят: самец заранее чувствует появление конкурента. Это что-то инстинктивное, животное и в то же время ужасно азартное. Вот когда мужчина становится настоящим охотником, вот когда чувствует опасность потери принадлежащей ему завоёванной в сражении добычи, вот это и есть крик фермонов. Он и сам погибнет в этой борьбе, но первым выроет могилу противнику. Такова их природа!

Нукри молча вёз меня домой.

– Что планируешь на вечер? – спросил он.

– Одноклассники из «экспериментальной» собираются у Марикуны на цхнетской даче (Цхнети – дачное место вблизи Тбилиси. – Л.М.). Ты ведь подвезешь меня?

– Конечно, только допоздна не задерживайся, ладно?

– А ты что, не зайдешь, там ведь все свои?

– Нет, я должен подняться к тете Гиули, женщина сходит с ума, несколько дней ничего не знает о Мишке.