Я, президент и чемпион мира - страница 15

– Все в порядке, Георгий? – спросила учительница.

– Да, масц, ничего особенного, так, небольшие неприятности, но сейчас все в порядке!

– Очень хорошо, что нам и требуется. До четверга, – попрощалась Клара масц в унисон с прозвучавшим звонком и вышла из класса.

– Лали, постой, не уходи, я что-то хочу сказать тебе, что-то очень важное. Не выходи из класса, прошу тебя.

– Не дури, Георгий, посмотри, какая погода. Немножечко погреюсь на осеннем солнышке, или я «мзетунахави»? (Игра слов: слово «мзетунахави» обозначает не виденную солнцем принцессу, или «красавицу». – Л.М.), – дразнила я, мне нравилось, что самый крутой парень в школе практически был в моём подчинении.

– Не уходи, Лал, иначе, быть может, всю жизнь будешь жалеть, ты это понимаешь? – заорал Джонджола так, что оставшиеся в классной комнате ребята одновременно взглянули на нас. – Не уходи! Если хочешь, я преклонюсь перед тобой, – продолжал он и – прежде чем я успела ответить, упал на колени. Его глаза наполнились слезами. Я и мои одноклассники были обескуражены. Авторитет «номер один» школы вел себя совершенно неадекватно. Так, будто забыл свой авторитет дома. Он не видел ничего вокруг. Сначала я подумала, что это розыгрыш, но его наполненные слезами, как бы несущие знак несчастья глаза не лгали. Когда я к нему приблизилась, мне стал совершенно ясен смысл фразы «скрежет зубов».

Лоб Георгия был в холодном поту, челюсти сильно стиснуты, на губах виднелась просочившаяся из десен кровь. Он нервно кивал головой и, будто заколдованный, повторял одно и то же.

– Не выходи на улицу, я люблю тебя, только я, сильнее всего на свете, только не выходи! Хочешь, встань здесь на скамейку, чтобы я на тебя смотрел снизу вверх, как смотрят на богиню, только не выходи из школы! Я люблю тебя! – безостановочно повторял Джонджола, и от одного его сильного движения я оказалась на стуле. Кабинет грузинской литературы располагался на первом этаже, вот почему мне, стоящей на стуле, бросилась в глаза суматоха в школьном дворе. Подельники Джонджолы проводили разборку с какими-то ребятами.

«Интересно, что случилось с утра пораньше? – подумала я. Будто в ответ в окне мелькнул знакомый силуэт. – Вайме, Нукри! Что ему нужно здесь в такую рань? Что происходит? Он что, пропускает лекции? Почему Джонджола не пускает меня на двор?» – В голове начался такой сумбур, что все, что происходило «внизу», стало ирреальным. Моя душа, как в ночном кошмаре, проносилась перед 51-й школой, а мое тело, словно вкопанное, стояло на стуле перед коленопреклоненным Джонджолой.

Вскоре мне всё-таки удалось собрать душу и тело воедино. Невзирая на серьезные препятствия, я пулей вылетела на улицу.

– А ну-ка сейчас же прекращайте, вы что, с ума сошли? – закричала я и встала между взбудораженными словно петухи с острыми шпорами, мальчиками.

– Лали, ты уходи, – одновременно послышались голоса Нукри и оказавшегося рядом Джонджолы. – Это не твое дело!

– Правда? А чье это дело? Может быть, моей бабушки Аграфены? – сказала я разгневанно. Вне внимания не осталось и то, что ребята прятали свои руки за спинами. Нож! Конечно, нож!

– Или ты сейчас же заберешь меня домой, или никогда больше не увидишь, Нукри Чаганава! – сказала я, сверкая глазами, и пошла к остановке.

Как ни странно, Нукри без слов последовал за мной, будто ждал этого. Из-за отсутствия зачинщика потасовки суматоха перед школой улеглась за минуту.