Я с вами до скончания века… - страница 17

Фарисеи, со своей точки зрения, могли отвечать, что жена по Воскресении должна оставаться женою первого мужа, но такое решение не устраняло бы всех трудностей вопроса, оставляя не выясненными права других, также законных мужей. Вероятно, саддукеи полагали, что Спаситель учит бессмертию согласно с верованиями фарисеев, а посему ожидали, что предложенный ими вопрос поставит Его в крайнее затруднение. По мнению их, Ему оставалось одно из двух: или допустить многомужие, что было бы противно закону Моисееву, или же отвергнуть Воскресение мертвых, – и они наперед были уверены в своем торжестве.

С кротостью и спокойствием, свойственными ипостасной Истине, Господь отвечал Своим собеседникам, что вопрос их не имеет никакого основания и показывает только незнание Святого Писания и неверие во всемогущество Божие: не сего ли ради прелщаетеся, не ведуще Писания, ни силы Божия? в Ветхом Завете нигде не говорится, что загробная жизнь будет подобна настоящей, а опыты всемогущества Божия, о которых свидетельствует история израильского народа, записанная в святых Книгах, удостоверяют, что для Бога вполне возможно воскресить истлевшее тело. В Воскресение – егда из мертвых воскреснут, ни женятся, ни посягают, но суть, яко Ангели на небесех; сынове века сего женятся и посягают, а сподобльшиися век он улучити и Воскресение, еже от мертвых, ни женятся, ни посягают, ни умрети бо к тому могут, равни бо суть Ангелом, и сынове суть Божии, Воскресения сынове суще – когда будет всеобщее Воскресение, будет иная жизнь, не будет ни жены, ни мужа, и пища не нужна будет, люди будут подобны Ангелам, будет вечная жизнь и блаженство.

Решив возражение саддукеев совершенно неожиданным для них образом и объяснив, каково будет Воскресение, Спаситель присоединил доказательство, что оно действительно будет, с той целью, чтобы, с одной стороны, вывести некоторых саддукеев из заблуждения, а с другой – утвердить эту истину в умах слушателей. При сем Он, по замечанию святого толковника, «вновь заграждает уста саддукеев словами Моисея, поелику и они сами ссылались на Моисея»: о мертвых же, яко востают, несте ли чли в книгах Моисеовых, при купине, яко рече ему Бог, глаголя: Аз Бог Авраамов, и Бог Исааков, и Бог Иаковль (Исх. 3, 6)? «По причине совершенства сих святых во всякой добродетели, как нечто преимущественное и приличное Своему величию, Бог предпочитал называть Себя Богом их» (святитель Василий Великий). Несть Бог, Бог мертвых, но Бог живых, – вcu бо Тому живи суть – вы убо много прелщаетеся. Что могли сказать неверы против такого простого, ясного и глубокого толкования слов Божиих? Каждому было ясно, что Бог не мог назвать Себя Богом «не сущих и совершенно уничтожившихся, которые никогда уже не воскреснут» (святитель Иоанн Златоуст). Саддукеи молчали, но некоторые из книжников выразили свое одобрение в слух всех: Учителю, добре рекл ecu. И в народе, слушавшем Господа в простоте сердца, мудрость ответа Его надменным совопросникам возбудила непритворное удивление.

Фарисеи, услышав, что Господь привел саддукеев в молчание, собрались вместе и решились воспользоваться этим случаем, чтобы загладить в глазах народа испытанное ими самими унижение и показать свое преимущество перед ненавистными противниками. С этою целью они поручили одному из среды своей, опытнейшему знатоку закона, опять искусить Иисуса Христа, т. е. привести в замешательство и смущение трудным, по их мнению, вопросом. Этот книжник, как видно, не вполне разделявший злобные намерения своих товарищей, взялся исполнить поручение их тем с большею охотою, что ответ Господа саддукеям ему весьма понравился. Вопрос, предложенный им, был в то время ходячим между фарисеями, которые, при своей привязанности к обрядовой стороне закона, не знали, какую заповедь считать главною и первою. Они измыслили разделение заповедей на большие и малые, и между большими одни ставили на первом месте заповедь о субботе, другие – об обрезании, иные – о жертвах и очищениях, и только немногие – нравственную заповедь о любви к Богу и ближнему (Лк. 10, 27). Может быть, фарисеи догадывались, что Божественный Учитель отдаст предпочтение последней заповеди, и выжидали, «не прибавит ли Он чего-либо к этой заповеди, в виде исправления закона, назвав, например, Себя самого Богом» (святитель Иоанн Златоуст). В таком случае искушение вполне достигло бы своей цели. Законник подошел и спросил Господа: