— Давайте начнём с самого дорогого. Что, по вашему мнению, может представлять интерес для коллекционеров редкостей? Украшения, монеты, произведения искусства, что-то из металла или камня?
— Монеты есть, у меня много разных, мама маньячит фэн-шуем и вечно мне их суёт во все карманы.
— В вашем мире есть знания об искусстве фэн-шуй? — с ошалелым видом выпрямился министр, Вера осторожно пожала плечами:
— А что?
— Это древнее тайное искусство, им владеет очень ограниченный круг людей, и их знания высоко ценятся.
— В моём мире можно получить любые знания, быстро и бесплатно, — махнула рукой Вера, — каждый сам себе мастер на все руки. По фэн-шую, монеты привлекают денежную удачу, и их надо носить с собой, разные и много, у меня их полный кошелёк, и по чуть-чуть в каждом кармане сумки, из разных стран и эпох, есть даже царские серебряные. Если я буду каждую описывать, на это вся ночь уйдёт.
— Не нужно каждую, — поднял ладонь министр, — позже разберёте с Ричардом, — что-то быстро записал, чуть улыбнулся Вере: — Вы будете богаты, в этом ваша матушка не ошиблась. Дальше?
— Из металлического, — она поставила сумку на колени, расстегнула и стала выкладывать на стол вещи, — ключи. Кошелёк. Маникюрный набор.
— Зачем вам столько ключей? — он взвесил на ладони впечатляющую связку с цепью и парой брелков, Вера жестом попросила вернуть и стала перечислять:
— От дверей квартиры два, от двери подъезда, от шкафчика в раздевалке, от офиса ключ и печать...
— Печать?
— Офис опечатывается в конце рабочего дня, я же говорила, я работала на ювелирном заводе, это режимный объект, туда вход через металлодетектор и три поста охраны.
— Завод? Но это же ювелирные изделия, штучная работа?
— Мы выпускали несколько десятков килограмм украшений в месяц, тысячи изделий, — иронично улыбнулась Вера, — это конвейер, штучную работу я брала иногда на дом, в обход завода, это было гораздо дороже.
Он впечатлённо потёр висок, качнул головой и жестом предложил продолжать. Вера опять стала перебирать ключи:
— От квартиры родителей два, от дачи два, это Милкиных три, я всё забываю вернуть, она у меня забыла когда-то, а это старые.
— От чего «старые»?
Она неохотно ответила:
— От мотоцикла.
У министра опять полезли на лоб глаза — она ему рассказывала о мотоциклах, и показывала фото.
— Вы не говорили, что водили мотоцикл.
— Я не водила.
«Дзынь.»
— Это был не мой мотоцикл, и ключи не мои. Я не хочу об этом говорить.
— Почему? — он положил карандаш и мягко придвинулся ближе, по заинтригованному блеску в его глазах она поняла, что он унюхал вкусняшку и не уймётся, пока её не получит, но сдаваться не хотелось.
— Потому что я не хочу об этом говорить, вам это ничего не даст, это просто железные ключи, а если я буду об этом рассказывать, то распсихуюсь и у меня разболится голова ещё сильнее, я достаточно себя знаю и стараюсь себя беречь, попробуйте и вы тоже, разнообразия ради.
— Это настолько нервная тема? — мурлыкнул министр, наклоняясь ещё ближе, она отодвинулась к спинке стула и сложила руки на груди, борясь с желанием и ноги туда же подтянуть:
— Да, это нервная тема. И буду вам благодарна, если на этом мы её оставим.
— Почему? Ключи принадлежали мужчине? Вы обычно отказываетесь отвечать на вопросы, только если они связаны с мужчинами. У вас были отношения?
