Но почему-то эта мысль сейчас абсолютно не привлекает так, как десять минут назад.
— Не люблю притворяться, – она так просто смотрит, что почему-то пробирает.
Я привык притворяться. Всю жизнь. Отец пытается вылепить из меня чудо-мальчика, совершенно не считаясь с моими интересами. Показывает друзьям как экспонат в музее. Сын, продолжатель рода, преемник бизнеса…
Все расписано у него. На людях приходится постоянно притворяться. Но иногда срывает крышу. Творю всякую дичь. Сменил три школы из-за этого. В конце концов отец решил, что мне место в этой дыре в Буханке. Водитель привозит меня сюда по утрам и забирает после уроков. Строго-настрого.
Потому что потом тренировки, экономические курсы, и еще куча всего. До самого позднего вечера. Жду-не дождусь, когда кончится сранная школа, чтобы свалить в Москву. Ни за что не вернусь сюда.
Я сам не знаю, как рассказываю это. Прямо на одном дыхании этой кареглазой девчонке. И сам охреневаю от этого.
— А ты ему говорил о своих чувствах? – спрашивает она.
— Ему плевать. Он ничего не слышит. Считает, что так мне лучше. А у меня чувство, что я задыхаюсь, понимаешь? Как будто у меня совсем нет жизни.
— Понимаю. Мне жаль, – она сползает с подоконника и вдруг берет меня за руку.
Сжимает своими холодными тонкими пальцами, и вот теперь мне действительно нечем дышать. Что она делает? Да ничего такого ведь. Но отчего-то мне становится легче, словно груз с плеч падает. Потому что я вижу, она понимает, о чем я говорю.
Она действительно сочувствует мне. Никакого лицемерия, подлизывания, заискивания, с которыми я моментально столкнулся в этой школе для бедняков. Не пытается заигрывать, как другие девчонки. Ей вообще ничего не надо от меня в этот момент. Она хочет просто помочь.
— Спасибо, Алена, – выдавливаю с трудом.
В кармане вибрирует мобильник. Девчонка вздрагивает и отстраняется. Сообщение от пацанов, ждут. Очень вовремя, внутри меня коктейль из каких-то непонятных чувств.
— Мне… Мне надо отойти.
— Конечно, я тоже пойду в зал, Наташка меня ищет, наверное.
Посылает еще одну робкую улыбку и первой идет по коридору в сторону холла.
Алена
— А кредит взять?
Убираю ладони от лица и смотрю на Наташку. Передо мной на столе телефон. Экран уже погас, слава богу, и я не вижу цифру с нулями, присланную Шведовым. Я начинала писать ему раз десять, но так и не отправила ни одного сообщения.
Бегала в баре с заказами, а у самой внутри все дрожало. Где достать такие деньги? В “Барсуке” о случившемся все знали, доставали шуточками и вопросами, конечно. Я отмалчивалась. Стала звездой среди байкеров. К сожалению, не в хорошем плане. Истеричка, разбившая чужой байк. Отлично.
Следующий день отработала в рестике, и вместо того, чтобы ехать домой спать, сижу с Наткой в кафе и обсуждаю, где достать деньги.
— Такую сумму не не дадут, – прячу руки под стол. – А если я возьму кредит, то придется его отдавать, и остальную часть в рассрочку я точно не потяну. У Ваньки курс лечения как раз… Отстой. Вся моя жизнь – отстой.
— Ладно, Ален, прорвемся… Я могу предков попросить одолжить тебе.
— Они мне уже давали деньги, – напоминаю ей.
— И ты их вернула. Конечно, только через год, но вернула же. Они у меня понимающие.
Вздыхаю, потирая лицо.
— Ладно, послезавтра с утра пойду в банк. Потом буду думать, что делать.
— А поговорить с ним ты не пробовала?
