Я тебя отберу - страница 14

– Пусти! – срываюсь на крик.

Не хватало, чтобы на мне срывали злость за свои неудачи. С силой бью ему по лицу. Ответ следует моментально. Слышу рассерженный рык и получаю резкий шлепок по ягодице. Виталий дёргает меня за волосы, заваливая спиной на стол. Он припадает носом к моей шее, втягивает воздух и шипит: 

– Хороша, не спорю, но неужели настолько?

– Дэн! – отчаянно зову я.

Широкая ладонь закрывает мой рот. Он возится у меня между ног, пытаясь расстегнуть ремень и ширинку одной рукой.

– Можешь не надрываться. Мой братец занят немного, ему не до тебя. У нас достаточно времени, чтобы обзавестись собственным грязным секретом. Ты ведь горяча штучка, раз секс с тобой оценивают в миллионы. Так почему бы тебе не сделать для меня рекламу? Если хорошенько постараешься, в следующий раз сам тебя выкуплю! Никаких средств не пожалею!

В глазах темнеет от страха. Брат Даниила намеренно меня унижает. Он правда готов взять меня силой, весь с женщинами, продающими себя за деньги, как правило не церемонятся. Господи! Почему Дэн рассказал? Кто ещё знает?

– Не смей меня касаться, – шиплю я на грани истерики, тянуть к его лицу ногтями в попытках расцарапать.

Виталий перехватывает мои руки, вжимая их в стол.

– Тише, куколка. Ты ещё успеешь расцарапать мне спинку, пока будешь кричать от удовольствия. Я трахну тебя так, что тебе и не снилось. Будешь просить добавки при каждой нашей новой встрече! 

7. 07

Прикосновения Виталия по-хозяйски наглые и грубые. Запястья немеют от болезненного крепкого захвата, но я не оставляю попыток вырваться. Его губы нападают на мои с каким-то агрессивным напором, словно это я виновата в его разногласиях с братом. Быть может, он действительно так считает.

– Надоела брыкаться, – рыкнул Виталий, дёрнув мои волосы.

Вскрикнула, выгибая спину и застыла, понимая, что своими действиями я причиняю себе больше вреда, чем пользы. Силой мне его не побороть, так может получится хитростью? В момент, когда он снова впивается в мои губы, я не отталкиваю. Позволяю ему по-хозяйски исследовать мой рот, хоть толком и не отвечаю. Это работает. Озлобленный голодный зверь теряет бдительность, высвобождая мои руки из железных тисков его пальцев. Отвращение захлёстывает с головой. Онемевшими пальцами скольжу по гладкой поверхности стола, пытаясь найти предмет для удара. Сердце громыхает в груди на запредельной скорости, отдаваясь тяжелым гулом в ушах. Я не могу сейчас проиграть. 

Разрываю поцелуй, призывно подставляя шею. Мерзавец ведётся, с рыком скользит по нежной коже, прикусывая её губами, а я тем временем пробегаю глазами по  окружающим нас предметам. 

– Так и знал, что ты тоже хочешь! Ты всегда дразнила меня, сучка! Дразнила и сбегала к брату, – шипел он приглушённо. – И сегодня с меня глаз не спускала. Думал, я не замечаю? 

Настольный светильник мне не поднять одной рукой, по крайней мере незаметно. А больше ничего. Наглые пальцы забираются мне под юбку, намереваясь стащить  трусики. По спине проносится холодная волна страха. В полном отчаянии хватаюсь за торчащие из канцелярского стакана ножницы, разжимаю полотна и со всей силы, на которую только способна, бью в затвердевшее от напряжения плечо.

– Сука! 

Виталий дёргается в сторону с громким воплем. Зажимает кровоточащую рану, шокировано хлопая глазами. Понимаю, что нужно бежать, пока мне не свернули шею, но даже с места пошевелиться не могу. Ужас от осознания произошедшего сковывает мышцы железными оковами, впивается в горло колючей проволокой. Ножницы выпадают из рук. Звук от падения приводит в чувства. Вздрагиваю и срываюсь с места, прямиком к двери.