– Вы готовы? – спросил Константин Сергеевич.
Вика отчаянно замотала головой, поднесла кулак ко рту и закусила согнутый указательный палец, чтобы не закричать от ужаса. Страх поселился в ней, едва она переступила порог этого мрачного заведения, которое внутри ничем не отличалось от обычной больницы. Успокоительное притупило чувства, но сознание выныривало из лекарственного тумана и вопило о том, что происходящее не должно происходить. «Это всё бред! Это неправда! Неправда» – повторяла себе женщина.
– Да, – севшим до сипа голосом сказал Сеня, придвинувшись на полшага ближе к столу.
Ему хотелось убежать. Ноги подкашивались, будто из коленей вынули кости. Во рту пересохло, язык прилипал к нёбу.
Константин Сергеевич взялся за конец простыни и осторожно отогнул её, открывая тело до груди. Семён отшатнулся. Вика, наоборот, оперлась о стол руками и заглянула в лицо мёртвому ребёнку. Она внимательно посмотрела на найденную девочку, перевела взгляд на эксперта, потом на майора. На щеках женщины выступил румянец, а на глазах слёзы.
– Это не она! Это не Катя! Это не Катя! – кричала Виктория.
Смирнова отвернулась от трупа. Она выглядела несколько обезумевшей, когда взяла мужа за края расстёгнутой куртки принялась его трясти.
– Сеня, это не Катя! Ты же видишь, что это не она? Это не наша девочка!
Улыбка то появлялась на её лице, то гасла без следа.
– Вы уверены? – спросил Дмитриев, подходя ближе к беснующейся женщине.
– Конечно! – безапелляционно сказала Виктория твёрдым тоном. – У Кати голубые глаза и ямочка на подбородке. У неё длинные волосы. Катюша просто красавица. А это не мой ребёнок! Вы слышите, это не мой ребёнок!
Виктория начала хохотать и плакать одновременно. Семён обнял жену, чтобы успокоить. Он пристально смотрел на тело на столе.
– Это точно не Катя, – сказал мужчина. – у Катюхи такая же родинка.
Смирнов отогнул ворот своего свитера и вытянул шею.
***
– Это не может быть шоком? – уточнила Анна.
Скочилова пила чай из большой кружки невнятного жёлто-кофейного цвета. Горячий напиток с огромным количеством сахара прокатывался по пищеводу и попадал в желудок. От этого тепло разливалось по всему телу. Но следователь всё никак не могла согреться.
– Аня Валерьевна, если ты сейчас же не переобуешься, хотя бы, ты заболеешь. Это я тебе как врач говорю, – увещевал Константин Сергеевич.
– Я приду к себе в кабинет и переобуюсь. Вы мне про родителей расскажите.
– Да они в полном шоке были, – вставил Дмитриев, чай которому тоже предложили, но он отказался. – Такое сыграть невозможно. Смирновой повторно «скорую» пришлось вызвать, у неё нервный припадок какой-то начался.
– Но девочка – точно не Катя?
– Нет, – мотнул головой Дмитриев. – Я фотки сравнил. Практически ничего общего.
– И всё же есть сходство?
– Только примерный возраст, – развёл руками Константин Сергеевич. – И примерно одинаковое телосложение.
– Причина смерти? Переохлаждение?
Анна передёрнула плечами, вспомнив какой мороз стоит на улице. Переохлаждения – первая мысль, которая напрашивается сама собой.
– Не могу сказать. Нужно время, чтобы тело оттаяло, и только тогда я смогу приступить к подробному исследованию.
– Ну повреждений же нет? Я ран не заметил, – Александр украдкой смотрел на коленки Скочиловой.
– Вы правы, – согласился Константин Сергеевич. – Явных повреждений на теле нет. Кроме следов от множественных проколов на сгибах обеих рук. Ещё у ребёнка отсутствует верхняя правая двойка.
