Оливия даже настаивать не стала, а вот Ленора не отпустила.
— Побудь немного со мной, Леджин, мне будет приятно. Да и Кристана давай дождёмся, а если ты уедешь, он будет здесь один, как-то неудобно перед другими.
Вздыхаю, конечно, не хотелось портить праздник совсем, поэтому я смиренно согласилась. В конце концов, можно высидеть торжественную часть. Но как же это тяжело. Особенно когда приедет Кристан. Сердце нехорошо взволновалось.
…Гости и в самом деле подтягивались. В основном преклонного возраста, все близкие друзья и родственники госпожи Леноры Гронвей. Но и были приглашенные лично Оливией, ее подруги и даже их взрослые дети. Я чувствовала себя некомфортно, кажется, виновницей торжества была не Ленора, а я.
Ну конечно, в этой семье я слишком редкий гость. Я старалась отвлечься от тихих разговоров и фальшивых улыбок в мою сторону, рассматривая богато сервированные столы с белоснежными скатертями, украшенные цветами и лентами, сверкающий на солнце ослепительной посудой сервиз. Столы стояли на сочно-зелёных газонах, под навесами белоснежных покровов. Элла под присмотром Дарси играла в куклу, которую, видимо, ей подарила Ленора.
— Леджин Гронвей? — кто-то позвал меня.
Оборачиваюсь и сталкиваюсь с любопытствующим взглядом молодой особы с копной ярко-рыжих волос. Знакомое лицо, где-то я ее уже видела, не удивлюсь, что это одна из пациенток Кристана, не хватало ещё и здесь их встретить. Ярко-зелёные глаза пылают интересом. Она приближается, а я напрягаюсь, чувствуя себя под прицелом.
— Рада вас видеть на этом торжестве, вы супруга уважаемого Кристана Гронвея? Я давно мечтала с вами познакомиться, меня зовут Миранда Ронсаль.
Даже не собиралась выдавливать из себя приветливую улыбку, от неё веяло цветочным парфюмом, очень знакомым. Сердце в груди яростно забилось. Не хватало ещё разговарить с одной из любовниц моего мужа. Какая бесстыдница.
— Да, я его супруга, а вы, простите, кто?
Нахалка перестала улыбаться, и взгляд стал тоже колючим, воздух даже как будто заискрился.
— Я его пациентка, — с гордостью заявляет вертихвостка, — недавно он вылечил меня, была аллергия, и хочу сказать, что господин Гронвей очень заботлив и внимателен, он потрясающий лекарь.
Сжимаю пальцы в кулаки, а к горлу подкатывает жгучая ярость. Она нарочно решила меня позлить, гадина. Хочет спровоцировать скандал. Выдыхаю. Ничего у неё не получится. Не дождётся.
— Обычно если его пациенты сталкиваются со мной, то получают ещё большие проблемы со здоровьем, советую вам, Ронс-шваль, держаться от меня подальше.
Лицо девицы сначало вытянулось, а потом скривилось, фыркнув, она всё-таки отступила, встряхнув копной навязчиво ярких волос.
Дышу часто и глубоко, чтобы прийти в себя, беру фужер с водой и делаю глоток, невольно сталкиваюсь взглядом с Оливией Гронвей. Она явно не совсем довольна моим появлением, наверняка обрадуется, когда узнает о моем уходе. Вон, и невест новых готовит. Это понятно как белый день, иначе зачем она пригласила этих всех молодых несушек.
Злость опаляет горло с новой силой. Оливия с самого начала желала для своего сына лучшей партии. Интересно, и кто такая эта Миранда? Впрочем, долго гадать не пришлось: я заметила, как она целует в щеку мужчину в серебристом сюртуке и с рыжеватой шевелюрой, не такой яркой. Его суровое лицо с квадратным подбородком видела на одном из банкетных обедов в честь открытия ценного рудника.
