Берлинские улицы потихоньку пустеют. Солнце заливает тихие дворики раскаленным оранжевым светом. Весь мир наполнен оттенками огненного: алые знамена на фасадах домов. Ослепительные блики светила в окнах. И рыжие волосы Хельги.
– По-моему, это несправедливо, что вас не допустили. – Сказала она после недолгого молчания.
Во дворец спорта штаммфюрер их товарищество19 не взял. И дело тут не в драке самой по себе, а в сочных лиловых фонарях, которыми обзавелись трое из десятка. Третьим оказался Дитрих. Несчастный олух полез разнимать их с Фрицем и сам получил от Моргена по носу. Не по злобе, а как-то само получилось.
Как бы то ни было, вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. Еще не хватало, чтобы фюрер любовался на разбитые носы своей молодежи. Так что придется вместе с остальными неудачниками проводить школьную линейку.
– Не расстраивайся. В следующий раз обязательно получится. Сильно болит?
– Не очень. – Соврал Пауль. На самом деле скула нещадно саднит, а в зеркало и вовсе взглянуть страшно. Кому ж понравится собственная физиономия, украшенная здоровенным синяком? Одно утешение – Фрицу он основательно подбил глаз. Теперь ходит, освещая путь свеженьким фонарем. Так себе утешение. И то, что количество маршей и шагистики резко упало – тоже совсем не повод для радости.
– Знаешь, а я ведь не думала, что ты за меня вступишься. – Сказала Хельга, когда впереди показался ее дом. Раньше она Пауля к небольшому двухэтажному домику на окраине Веддинга на пушечный выстрел не подпускала.
– Хорошего ж ты обо мне мнения.
– Дурак! Я совсем не о том! – Непонятно почему вспылила Хельга. – Из-за меня на глазах всего класса полез в драку с лучшим другом. А ведь о нас и до этого случая всякие слухи ходили…
– Какие еще слухи?
– Ну… – Хельга неожиданно залилась густым румянцем. – Говорят, что мы с тобой гуляем теперь. А про уроки придумали, чтобы отмазка была.
Пауль смешался. Он и сам пару раз задумывался, что именно так оно и выглядит. Да еще эти глупые девчонки, что хихикают на переменах. Как только думают, что их не видно, бросают в его сторону ехидные взгляды. Хотя, если уж начистоту, что в этом криминального? Вон, Людвиг Шнайдер вполне открыто гуляет под ручку с Хеленой из соседнего класса. Правда, девчоночьих насмешек и перешептываний эта парочка получает побольше Пауля.
– Я об этом не подумал. – Признался он, когда затянувшаяся пауза показалась совсем уж неловкой. – Да и какая разница? Все равно надо было этого дурака заткнуть.
– Угу. – Глаза девушки опущены, и румянец все так же алеет на щеках.
– Слушай, я не хотел, чтоб все так думали. Честно. – Попытка исправить ситуацию неожиданно возымела прямо противоположный эффект.
– Дурак ты, Блау! – Вспылила Хельга. – И вообще… Закрой глаза.
– Зачем?
– Надо!
Пауль послушно зажмурился. И даже представил, как девушка сейчас чмокнет его в щеку, но Хельга, подавшись вперед, обвила руками его шею и поцеловала прямо в губы.
Все ожидания, сомнения и страхи в одночасье исчезли, растворившись в звонкой тишине. Они стоят, зажмурившись, и целуются, облитые лучами заходящего солнца. А ведь она на самом деле очень красивая, хоть Пауль и гнал эти мысли, пытаясь убедить самого себя, что ничего, кроме делового партнерства, их не объединяет.
Наконец, Хельга медленно отступила. На губах девушки – лукавая улыбка.
– Вообще-то, Блау, это ты должен был делать первые шаги. А ты только и можешь, что о математике трещать.
