Найдет? Вряд ли. Он не сможет купить то, что мне на самом деле нужно. Он не купит уверенность, что я могу помочь. Не сможет избавить от ощущения, что то, что должно спасти его сына, ни черта не поможет.
- Ты хоть сходи, посмотри на него. На Ярика. Которого ты убьешь своим отказом, - успевает сказать перед тем как я захожу в дом.
Жестоко, да. Даже меня из черноты эта фраза достает достает. Ударом поддых. Я в этот момент его ненавижу.
Он знает, что жесток. И идет напролом.
Мне бы уйти, но медлю, почему-то. Отвечаю севшим голосом:
- Он же в Германии.
- Я его перевез сразу как про тебя узнал.
6. Иван
Она ненормальная.
Вот серьезно.
Дурная на всю голову. Как я сразу это не понял? У меня же до хрена опыта, чтобы распознавать идиотов, лжецов и тех, от кого можно ожидать опрометчивых поступков.
Еще когда она на сцене стояла, в блестящем коротком платье и совершенно неподходящих тяжелых ботинках с шипами, следовало это понять.
Или по ее репертуару.
Пухлые губы едва ли не интимно прикасаются к микрофону, длинные пальцы перебирают струны гитары - красный цвет под губы выбирала, что ли? И грива блестящих волос, за которыми она прячется, когда чувствует пристальное внимание.
"Wreaking ball" Майли Сайрус
Тэйлор Свифт и "I Knew You Were Trouble"
“Ведь я поняла, что ты моя беда, как только ты появился…”
Это она - беда. Девочка-беда. С привкусом апельсинов, посыпанных корицей… когда ими закусываешь сорокаградусный темный ром.
Заноза в моей груди, притягивающая неприятности.
Вот и меня притянула. Теперь я - ее главная неприятность. Ей некуда бежать - я узнавал. Съемная квартира не в счет. И пока она не даст то, что мне нужно, я буду следить за ней. Торчать рядом. Даже спасать от всяких ублюдков и поднимать с грязного асфальта.
Сегодня я едва удержался, чтобы не залепить ей пощечину, отрезвляя. Кто же так рискует своей жизнью, бежит наперерез машинам, а?
Но заглянул в совершенно ясные глаза и понял, что она вовсе не в истерике от меня бежала, не в состоянии аффекта. Это ее обычное, блять, состояние.
Пофигу. Под моим присмотром она будет в целости и сохранности, пока не согласится стать донором для сына. А потом пусть что угодно делает. Под машину бросается, с крыши спрыгивает, оставив все, что я ей отдам, приютам или своим дружкам. Что будет потом - мне не интересно.
- Нам необходимы свежие анализы, - осторожно сообщает мне Шумский. Осторожно - потому что после встречи с этой ненормальной Витой у меня такое лицо, что окружающие шарахаются. До сих пор внутри слегка колотит, - Да и вообще… за эти годы разное могло произойти. Если вы говорите, что ее образ жизни оставляет желать лучшего, то она может быть больна чем угодно…
- Нет, - почему-то думать о том, что эта сумасшедшая баба всерьез на что-то подсела не хочется. - Уверен, с ней все в порядке. Бегает во всяком случае она очень быстро.
Врач смотрит на меня озадаченно, но быстро отводит взгляд:
- Я немного про другое…
- Я понял. Но не собираюсь терять надежду прежде, чем мы проведем все необходимые процедуры, - отрезаю.
Я может не прав, что притащил Ярика снова в Россию. Но во мне говорит интуиция, которая прежде меня не подводила. Что здесь ему помогут. Она поможет. Надо просто надавить на нужные кнопки.
Потому и перевез сына. Потому к ней охранников поставил. Даже двоих. Никогда не пользовался в личных целях своей же службой безопасности. Мне зачем? Я богат, но не настолько, чтобы собирать вокруг себя голодных до денег гиен. И вовсе не публичен, меня не от кого охранять.
