Рэндалл забился в угол, одной рукой держась за ворот парадной рубашки – слишком тугая и чересчур накрахмаленная, она сдавливала ему горло, – а в другой сжимая бокал красного вина. Он бросил взгляд на часы: до того как он сможет вернуться в университет и приступить к заданию Лайнхарта, оставалось еще несколько часов. Над ним нависала тонна дел, справиться с которыми за недолгие праздники практически не оставалось надежды. Поэтому он только посмотрит, как Аманде вручат награду и как она произносит речь, а потом поедет обратно в кампус.
К нему через переполненный зал пробирался также вооруженный бокалом Питер. Рэндалл отметил идеально сидящий на его поджаром теле смокинг. С Питером они встретились в самом начале обучения в Нью-Йоркском университете – и больше никогда не расставались. Им обоим уже стукнуло по сорок пять, но Питер выглядел значительно моложе. Он еще не начал лысеть, а волосы у него были насыщенного каштанового оттенка; его голубые глаза все еще притягивали внимание женщин, а очаровательная улыбка заставляла их улыбаться в ответ. Питер женился сразу после выпуска; все эти двадцать с лишним лет он провел с одной и той же женщиной, и, даже несмотря на пару случившихся у него за это время интрижек, их брак можно было назвать счастливым. Рэндалл и Питер слишком долго были вместе, слишком часто соревновались за удачное место в университете, слишком многое знали друг о друге. Их дружба была для Рэндалла чем-то большим, чем, пожалуй, даже отношения с Амандой. Питер Римс был для него всем.
– Доктор Римс! – произнес Рэндалл, поднимая свой бокал.
– Доктор Брок, – в свою очередь, поприветствовал его Питер.
– Благодарю за посещение.
– Ты шутишь? Я бы ни за что такое не пропустил.
– Я знаю, но после того, что сегодня произошло, у тебя были все шансы остаться погребенным под бумагами в офисе.
– Неправда, только не сегодня. Это слишком важное событие.
– Спасибо. – Рэндалл пригубил вино. – Мне правда жаль, что произошла эта история с Лайнхартом.
– Не надо, – ответил Питер, – если уж кому и следовало бы извиниться за разведение паники после ухода старикана, так это мне. Не вини себя в этой заминке; ты же знаешь, такое случается. Мы все еще понятия не имеем, как каждый из пациентов отреагирует на методику. Мне и раньше следовало бы это понять. Джерри устроил нам сюрприз, но мы ведь ставим эксперимент – ожидать можно чего угодно. То, что произошло сегодня, совершенно нормально; я не должен был так реагировать. Это было абсолютно непрофессионально.
– Мы со всем справимся, – подбодрил его Рэндалл, – с методикой, с пациентами, с лечением, со всем. Мы сможем. Мы должны.
– Эй, Рэндалл!
Рэндалл поднял глаза и увидел направляющихся к ним с Питером Чарльза Лейбла и двух незнакомых ему мужчин. Чарльз был одним из региональных менеджеров «Хрупких сердец» – так назывался фонд Аманды – и управлял четырьмя приютами для бездомных. Худощавый и невысокий, он тем не менее носил окладистую бороду, занимавшую почти половину его длинного лица.
– Привет, Чарльз, рад снова тебя видеть. Как ты?
– Восхитительно! Дети привыкают к новой школе, это большой плюс. Обустраиваемся после переезда, так сказать, все замечательно.
– Мэри тут?
– Нет, она сейчас по ту сторону океана, но передает вам горячий привет.
Рэндалл повернулся к Питеру.
– Вы знакомы с доктором Римсом?
– Конечно, – ответил Чарльз, пожимая тому руку. Он указал на сопровождавших его мужчин. – Я хотел бы представить вам Александра Деллиума и Феликса Хатчинсона. Они возглавляют наиболее тесно сотрудничающие с нами фонды. Алекс отсюда, занимается страховым бизнесом, а Феликс прилетел из Сан-Франциско, он занимает пост исполнительного директора в «Скиз», где сейчас активно работают над облачными технологиями.
