Я вылечу твою собаку - страница 16

Уже позже узнала, что нас снимала камера. В тот момент меня беспокоило одно: если этот парень встанет и уйдет, весь мир рухнет.

Как выяснилось, Роберт неслучайно тусил на вечеринке. Он пришел в компании режиссера Майкла Уоррена, который подбирал актеров для нового фильма. Мужчины хотели заполучить согласие Джона Килта, а тут еще никому неизвестная, но такая забавная дива нарисовалась.

Песня закончилась, и Роберт спрыгнул со сцены. Я проводила его ошалелым взглядом, но он неожиданно повернулся и протянул мне руку. Находясь под воздействием пьянящих чар, я позволила увлечь себя на танцпол. Мы смешались с толпой движущихся в ритме музыки людей. Я почувствовала прикосновения его рук сквозь тонкую ткань платья и забыла, как меня зовут. Роберт склонился к моему уху, и его вздох лишил меня заодно и способности дышать.

– Я совсем один сегодня, составишь мне компанию?

От его голоса, чистых английских рычащих слагаемых по коже побежали мурашки. К счастью, я не успела ничего ответить.

– Это моя девушка, британец, – раздался голос Леона через пелену сознания, и я оказалась в знакомых крепких руках. Не в силах отвести взгляд от Роберта, с трудом вернулась к действительности, хватая ртом воздух.

– Прошу прощения, не знал. Не оставляйте больше эту девочку в одиночестве – украдут, – улыбнулся он и, подмигнув мне, ушел. Я застыла соляным столбом.

Леон развернул меня к себе и встряхнул, будто куклу.

– Немедленно уходим, – голос возлюбленного не предвещал ничего хорошего, взгляд был пострашнее, чем у шекспировского мавра.

– Леон, я…

– Домой, я сказал, – он был так разгневан, что я предпочла не спорить.

Тягостное молчание не прерывалось всю дорогу. Я прокрутила в голове события вечера и немного успокоилась. Кроме того, что мы с Робертом вместе спели, обвинить меня не в чем. Вряд ли мой ревнивец слышал последнюю фразу актера, но, даже если это так, я ничего не успела ответить.

В глубине души мне было стыдно, очень стыдно. Даже не подозревала, что можно изменить голосом, взглядом, прикосновением. Я закрыла глаза, и передо мной возник образ Роберта со взглядом одинокого хищника. Его губы, ямочки на щеках, скулы… Даже родинка на затылке запечатлелась в памяти, что уж говорить об остальном. «Джил, Джил, очнись! – взывал разум. – Ты должна прийти в себя, иначе потеряешь близкого человека, который дал тебе все». «Дал все, отобрав меня саму», – грустно прошептало сердце в ответ. В таких растрепанных чувствах Леон привез меня к дому. Он не помог выйти из машины, как обычно делал, и скрылся в доме. Я виновато поплелась следом. Пусть бы накричал, дал выход негативу, но тут память подсунула разговор о пистолете, и я стала искать другие варианты примирения.

Он дошел до бассейна, скинул брюки, джемпер и бросился в воду. Похоже, убивать меня пока не собирался. Когда Леон наконец выбился из сил, то застыл на водной глади и нашел меня глазами. Я уже пришла в себя и со спокойствием индейца сидела у бортика бассейна, скинув платье. Рядом стоял поднос, на котором разместились два бокала со льдом, бутылка виски и вместо трубки мира – пачка его любимых сигарет. Он курил редко, но сейчас имелся повод. Возлюбленный медленно поплыл в мою сторону. Я оценила разумный поступок – не вступать в дебаты под горячую руку. Леон выбрался из воды и сел рядом. Вид с террасы открывался на Атлантический океан, вид и шум которого действовал на нас одинаково успокаивающе. Я растерла возлюбленного полотенцем и положила голову ему на плечо.