— Меня столкнули, — буркнула, — пихнули в спину, я не смогла удержаться.
— Кто?! Ведь это наказание! А если бы ты умерла, этому человеку тоже грозила бы смерть! — воскликнул ребёнок. — Куинн, за ложь о таком тебя накажут.
И тут я поняла, что не смогу доказать нападение на меня. Да, риаг и Грэди благосклонны ко мне, но как они отнесутся к такой информации? Её слово против моего с учётом того, что большинство людей, проживающих в этом туате, ненавидят меня - поверят, скорее всего, Оноре.
— Дэрин, позови, пожалуйста, Анрэя, мне необходимо с ним поговорить. А после приходите в комнату вместе с Мирной, я покажу ещё несколько способов плетения. И принеси для Феликса самую лучшую косточку и миску с водой.
— Хорошо. А собаку кормил Анрэй, пёс не отходил от тебя ни на шаг, поэтому принесли сюда, — ответил ребёнок и выбежал из комнаты, забыв на время о том, что я ей сказала ранее. А мне надо было подумать. — Феликс, спасибо тебе, малыш. Если бы не ты, я бы осталась там.
Собака, слегка приоткрыв глаза, посмотрела на меня умным взглядом, словно знала куда больше меня, и продолжила спать.
Боль немного отступала, и, ненадолго прикрыв глаза, я погрузилась в невесёлые мысли. Рассказать мужу об Оноре - а он поверит мне? Или просто промолчать и покинуть туат? И почему я уверена, что там будет лучше? И где – «там»?
Спустя несколько долгих томительных минут ожидания в комнату вошёл Анрэй, вид у него был виноватый.
— Куинн, как ты? — чуть помедлив, спросил он. — Пригласить Кару?
— Привет, нет, спасибо. Дэрин была и намазала меня чудесной ароматной мазью, теперь я благоухаю, словно роза, — произнесла, пытаясь сменить этот упаднический настрой мужа.
— Да, мазь Кары поднимет на ноги быстро. И, скорее, от вони, чем от её действия, — ответил, слегка улыбнувшись. — Ты звала? Тебе что-то нужно?
— Я хотела узнать у тебя, как идёт сбор в дорогу? И когда мы отправляемся?
— Куинн, я подумал, что тебе тяжело будет ехать, ты пострадала. Может, останешься, а позже я заберу тебя?
— Нет! — воскликнула, возможно, резко, но оставаться здесь, каждый раз ожидая нападения, — это выше моих сил и желания.
— Хорошо. Тогда надо дождаться, когда тебе станет лучше, и отправимся, — ответил муж, всё ещё замерший на пороге комнаты. Его слова казались мне странными и подозрительными, так что, сощурив глаза, я внимательно на него посмотрела и поинтересовалась:
— Это когда же?
— Через две недели. Кара сказала, тогда ты сможешь сесть верхом.
— А как же условие риага? — не унималась я, понимая, к чему он ведёт.
— Это будет моё последнее участие, — буркнул мужчина и уставился на меня.
— Нет, ты сказал, что больше не будешь участвовать в набегах - не надо из-за меня менять своё решение. Анрэй, я справлюсь. Сколько у нас дней? Три? За три дня мне станет лучше. Я сомневаюсь, что смогу сесть на лошадь, но, может, раздобудем телегу? Я научусь ей править.
Говоря это, я снова удивила мужа (я вся такая внезапная): он не отводил от меня взгляд, замер и, казалось, не дышал. Так продолжалось минут пять, я успела поправить одеяло, отпить вонючий отвар — в общем, старалась вести себя беззаботно.
— Так как насчёт телеги? — я всё-таки не выдержала и напомнила о своём предложении.
— Повозка будет, я всё подготовлю, чтобы тебе было удобно.
— Отлично, а где мы будем спать в дороге? Шатёр? Или навес?
— Я хотел шалаш на ночлег собирать.
— Анрэй, а может, на телегу прикрепить жерди высотой примерно в полменя и натянуть плотную ткань от дождя и ветра? Чем же нарисовать... Слушай, — и принялась, размахивая одной рукой, так как правая от любого движения жутко болела, объяснять, что я хочу.
