Я закрыл КПСС - страница 34

И вот на этаком фоне среди простого люда стали ходить легенды о Ельцине как о каком-то русском богатыре из Свердловска[30], который «не побоялся резануть правду-матку о Райке всему ЦК». (Это о жене Горбачёва, умной, яркой Раисе Максимовне. Ее почему-то сразу невзлюбили. Может быть, потому что была умна и не пряталась за спину мужа, который уже начал терять популярность, была красива и элегантна, когда другим жилось все тяжелей. Потом только узнали, что на пленуме ЦК о ней не говорилось ни слова. Но легенда попала в резонанс с потаенным ворчанием.) Говорили, что, став первым секретарем Московского горкома, членом Политбюро, «ездит в троллейбусах, как все», «в обычной районной поликлинике в очереди врача дожидается». Все это было туфтой и показухой, но народ жаждал кумира и сотворил его себе.

А уж когда Ельцина «сняли», кумир обрел черты страдальца. Теперь ничто не могло бросить тень на его образ.

Сторонники популизма проиграли во всем: они не оказались востребованы во власти, а их цели-мечты о справедливом дележе реализовались с точностью до наоборот – расслоение приобрело невиданные формы. И сами они за редким исключением не смогли найти себя в новой экономике. Они и были «демократами первой волны», и как же несправедливо применительно к ним обвинение «демократы ограбили Россию», которое походя любят ввернуть и те, кто делает это по трезвому расчету, чтобы дискредитировать в России саму идею демократии, и те, кто повторяет это по незнанию, за молодостью лет.

В 2005 году мы отмечали 15 лет создания «Демократической России». У входа в зал стояло всего лишь 4–5 автомобилей. Остальные участники приезжали общественным транспортом. Такие вот грабители…

Впрочем, говорят: «Простота хуже воровства» (небесспорная, кстати, и аморальная поговорка). То, что демократы проложили тропу, по которой хлынули толпы алчных и беспринципных, – наша, демократов, вина.

Но в 1989–1991 годах именно Московское объединение избирателей (МОИ) выводило на демонстрации все более многочисленных и все более радикально настроенных москвичей. (Любит жизнь пошутить! Когда в начале 2000-х появилась идея создать при власти ручное молодежное движение, его назвали «Наши». МОИ реально было «ничьим» – поддерживая Ельцина, никогда не брало под козырек. Вот про «Наших» Путин мог сказать: эти – МОИ.) А тогда тысячи активистов расклеивали на стенах домов и в переходах рукописные листовки: «В воскресенье – митинг МОИ. Проходить будет там-то. Тема – …». И народ шел. Сначала – тысячами, потом – десятками тысяч, потом – сотнями тысяч и даже до миллиона. Людей воодушевленных, но не злобных, твердых в убеждениях, но готовых терпимо относиться к чужому мнению. Было, правда, два исключения: на дух не переносили всевластие аппарата КПСС и безоглядно поддерживали Ельцина (за что потом и поплатились).

Чудесные, бескорыстные, преданные делу и… преданные властью люди. Преданные и в силу объективной «несбыточности мечт», и из-за циничного отношения к ним бывших кумиров.

Кстати, мы никогда не скатывались до потасовок с милицией, в которой видели таких же людей, как мы сами. Наоборот, старались прикрыть от экстремистов (был у нас такой «Демсоюз» Новодворской) и чайком напоить. А где уж разрешат митинг – не так важно. Лишь позднее, набрав силу и популярность, организаторы стали требовательнее в выборе мест и форм проведения: обязательно с шествием и завершением в центре (Манеж, Садовое кольцо).