Убогие серые фасады с кривыми граффити, старые решётки на окнах, давно покрывшиеся ржавчиной — бар чисто для местных, турист сюда никогда не доберётся, выбрав что-то более презентабельное в центре.
Внешне — параша парашей, однако за дверью, стоит отдать должное хозяевам, ждёт вполне себе свеженький ремонт и стандартный для подобных мест неон.
Средним уровнем играет музыка, мельтешат на телеках клипы без звука, танцует пара девочек гоу-гоу вокруг шестов, завлекая на импровизированный танцпол, задымляют подвальное помещение раскуренные кальяны — всё как и положено. Не сказать, что народу много, но большая часть столиков занята.
Нужная мне компания обнаруживается за кожаными диванами возле кирпичной стены, над которой призывно мигает разноцветная табличка: "Молодость всё прощает, но ничего не обещает".
Ха, иронично.
— О, а говорил — западло, — замечает меня Барин.
Удивлён? Как бы не так, ни капли.
Собственно, как и уютно примостившаяся рядом с ним Рора. Умилительнейшая картина, конечно.
— Передумал. Чего тухнуть-то?
— Тоже верно. Я так же подумал, приглашая твою девушку, — насмешливо кивают на звезду вечера. Томно сидящую, закинув ножку на ножку, от чего бордовое коктейльное платье задралось по самые бёдра, и беззаботно подтирающую алую помаду, оставшуюся на бокале. — Надеюсь, ты не в претензиях.
Ага. Значит, это он её сюда затащил.
В таком случае вопрос: "ради каких целей" становится как никогда актуальным. Причём распространяется он в обе стороны.
— Главное, чтоб она не была в претензиях. Двигайся, — стряхнув с волос морось начавшегося дождя, с досадой пинаю Туза, залипающего на глубокое женское декольте, падая рядом с пацанами, облюбовавшими второй диван напротив. Тот по идее и рассчитан на троих, но так как мы все крупногабаритные гориллы — приходится поютиться. — Ну, рассказывайте. Что я пропустил? — откинувшись на прохладную спинку, сверлю взглядом Белинскую, пытаясь распознать признаки...
Да хоть чего-то. Помутнённого сознания, неадекватности, заторможенности. Которых нет. Вроде такая же, как всегда: бесящая и самоуверенная.
Я бы сказал: слишком самоуверенная.
А где ожидаемая одержимость, приправленная ненавистью? От неё же в каких-то жалких сантиметрах сидит тот, что оборвал жизнь близкого ей человека? Неужели не возникает желания втыкнуть вилку ему в сонную артерию?
— Много всего. Аврора вот делилась подробностями ваших недавних приключений на мосту. Было опасно.
— Нормально было. Просто кому-то дурить не стоило, играя в жертву.
— У меня всё было под контролем, — меланхолично отзываются, закатывая размалёванные глазёнки дл самого реечного потолка.
— А, да? Водой харкала тоже строго по сценарию? — вот это взгляд. Не испепеляющий даже, а расщепляющий на атомы. — Чего зыркаем, кукла? Так сложно принять, что не всё всегда идёт по твоему плану?
Сердито поджатые губы говорят о том, что всю двусмысленность вопроса она оценила.
— Всегда.
— Ну-ну. Но я тебя услышал: в следующий раз и пальцем не пошевелю.
— Буду крайне признательна. Принимать помощь от тебя — всё равно, что в помоях изваляться. Потом не отмыться от вони.
Зашибись. Вот так значит, да?
— Ребят, между вами что, кошка успела пробежать? Вроде совсем недавно такие искры летали, любо-дорого было наблюдать, — ухмыляется Барин.
— Ещё какие искры. Мы все оценили, — гыкая, многозначительно скалится Грек.
Оценили они. Не только оценили, но ещё и сто пудово подрочить успели на то видео, что я залил на наш закрытый сервер.
