Внезапная смена моего настроения удивила не только инспектора, но и брюнета, приготовившегося бороться до конца. Он продолжал удивлённо смотреть на меня, чувствуя подвох.
— Обойдёмся без видео, — мягко произнёс инспектор. — Тут же полно свидетелей. Сейчас со всем разберёмся…
К моему счастью, всё закончилось быстро. Я плохо запомнила, как это было, но знала, что определить, кто же именно не увидел другого, не удалось. Поэтому упрямому незнакомцу пришлось согласиться на обоюдную вину.
К сожалению, после всех процедур времени для встречи с Элей у меня не осталось. Решив, что поговорю с ней в следующий раз, я сразу же поехала к родителям.
Возможно, сегодня стоило снова оставить Нику с ними. Но только дочь сейчас могла отвлечь меня от мучительных мыслей.
— Мама, я дома, — крикнула, как только переступила порог квартиры старших Полонских. — Моя юная спортсменка уже собралась?
— Сашенька. — Из кухни вышла Антонина Семёновна. — Как же я рада тебя видеть! — Повесив полотенце на плечо, она крепко обняла меня. — Наконец-то выздоровела. Мы так за тебя волновались…
— Я всё ещё чувствую слабость, — ответила я, попытавшись оправдать свой внешний вид. — Но уже гораздо лучше. Где Ника?
— Собирает портфель, — она вздохнула. — Совсем со своим спортом учёбу забросила. Представляешь, вчера схлопотала двойку по математике. Ты уж, будь добра, контролируй её. Соревнования соревнованиями, а образование получить нужно.
— Хорошо, — я поджала губы, натянуто улыбнувшись. — А вот и моя маленькая прелесть…
В коридор на всех парах выбежала дочка. Чуть ли не снеся бабушку, она крепко обняла меня.
— Я скучала, мамочка.
— И я по тебе скучала, солнышко. — Я поцеловала сладкую макушку. — Давай одеваться, и поехали домой.
— Может, останетесь на ужин? — предложила мама. — Давно не виделись… Я так хотела с тобой поболтать.
— Простите, но я сегодня очень устала. Может, в следующий раз?
Я любила Антонину Семёновну. Она тепло приняла меня в семью, всегда помогала, вставала на мою сторону при ссорах с Эдом — можно сказать, считала своей родной дочерью.
Но какой бы прекрасной женщиной ни была Антонина Семёновна, наш ужин сегодня был невозможен — разрыдаться на плече матери изменщика сейчас я была точно не готова.
— Сначала в магазин, а потом домой? — спросила я, когда мы сели в машину. — Фунчоза с креветками… Минимум соли, сахара и соевого соуса. Я помню.
— Я не голодная… Поэтому давай сначала в парк! — воодушевлённо произнесла Ника. — Мы так давно не гуляли… Слепим снеговика, пофотографируемся. А потом позвоним по видеосвязи папе! Я обещала ему…
— Д-д-да, конечно. — Я изо всех сил пыталась держать себя в руках, услышав о муже. — Поехали…
Вечер был потрясающим. Пушистый снег медленно падал с неба, застилая дорожки белоснежным покрывалом. Наступая на него, я безуспешно пыталась забыться, прислушиваясь к тихому, приятному хрусту.
Николь, словно маленькая девочка, восторгалась мелочами: снегири на крепких еловых ветвях, милые гуляющие собаки, мороз, обжигающий щёки, — ей было неважно, чему радоваться.
Мы фотографировались, кидались снегом и смеялись. Играя с дочкой, я смогла ненадолго отвлечься, не думая про предательство её отца.
Но когда Ника устала, решив недолго посидеть на лавочке, я снова вернулась в ужасающую реальность, в которой меня ждали развод, раздел имущества и борьба за дочку.
Я впервые за долгое время чувствовала себя слабой. После смерти родителей, мне казалось, что больше ничто не сможет подкосить меня, лишить уверенности в завтрашнем дне. Но у человека, которого я безумно любила, получилось растоптать мою убеждённость.
