– Я не понимаю вас, – сказала она.
– Достаточно, что я понимаю, – откликнулся Броуди. – Я сказал инспектору, что в ночь убийства спал, как сурок. Старый мерзавец привык лгать, думаете вы. И еще вы думаете, что лгу я с корыстными целями. Да, я дрожу за свою шкуру. Но меня волнует и целость вашей. Может, вам это неприятно слушать, но это так. Вы наивны. Я уже в который раз повторяю это. Вы даже представить не можете, что инспектору моя ложь в данной ситуации нужнее вашей правды.
Алиса изумленно подняла брови. Броуди выдержал паузу и заговорил вновь:
– Да. Я еще не все свое виски выпил. Мне не хочется доживать свои дни в комнатах, окна которых закрыты железными решетками. Мне кажется, что и вы – молодая женщина – не стремитесь в тюрьму. Поэтому вы должны прислушаться к моим словам. Нам надо договориться.
– О чем?
– Дьявол! Да об этом я вам толкую целый час. Когда вас позовут в полицию, – а вы можете быть уверены, что они позовут, – вы скажете там, что ничего не видели. Спали.
– Но я и так ничего не видела.
– Что же вы сообщили инспектору?
– Сказала, что слышала ночью, как у дома остановилась машина.
– И не подходили к окну?
– Нет.
Броуди потер лоб, тряхнул головой и пробормотал:
– Старый дурак. Вообразил, что и другие любят, как ты, выть по ночам на луну.
И пошел к двери. На пороге остановился. Поморгал и спросил:
– Это вы и сказали инспектору?
– Да, – ответила Алиса, удивляясь внезапной перемене настроения старика. – И еще сказала, что вы лжец и пьяница.
Броуди крякнул и захохотал. Так, хохоча, он вышел на улицу. Алиса видела, как тряслись плечи старика, когда он переходил дорогу.
Зачем он приходил? Чего боялся? Почему успокоился, выведав у нее то немногое, что знала она сама? Конечно, Броуди видел что-то ночью. Он опасался, что и Алиса видела это и рассказала инспектору. Что же он видел? «Моя ложь ему нужнее вашей правды». Какие странные и страшные слова. Но долго раздумывать Алисе не пришлось. С улицы донесся крик Броуди.
– К дьяволу! – орал он. – Вонючая дрянь!
Затем послышался звон стекла. Алиса подскочила к окну и увидела высокую женщину в темном платье. У ног ее валялись осколки бутылки. Птичье лицо женщины было испуганным. Она нелепо взмахнула руками и, спотыкаясь, побежала через улицу к дому Алисы. Алиса решительно вышла ей навстречу. Она подхватила запыхавшуюся незнакомку под руку и ввела ее в дом.
– Ужасный человек, – сказала незнакомка, отдышавшись. – Спасибо вам, милочка. Скажите мне, как вас зовут? Ибо, когда мы окажемся пред ликом Предержащего, я должна буду произнести ваше имя.
Последняя фраза неожиданной гостьи дала понять Алисе, с кем она имеет дело. Ругательства Броуди тоже получили объяснение. Она была наслышана об Ассоциации борцов за сохранение устоев нравственности, или блюстителях, как они называли себя. Возникшая из многочисленных союзов и обществ, столь разношерстных, что, казалось, не найдется идеи, их объединяющей, Лига эта год от года крепла, процветала и росла, как тесто на дрожжах. Она впитала и растворила в себе и Общество покровителей певчих птиц, и Клуб ревнителей старых добрых обычаев, и Ассоциацию ищущих бога в ближнем своем. Членами Лиги были миллионеры и бедняки, адвокаты и полицейские, священники и клерки, прачки и коммивояжеры. У Лиги был свой печатный орган – газета «Кодекс», финансируемая папашей Филом, тоже членом Ассоциации. Блюстители не только пропагандировали свои взгляды. Они недаром называли себя борцами. Ассоциация имела своих представителей как в государственных учреждениях, так и в самых различных заведениях типа кабака Вилли Кноуде, где они претворяли в жизнь директивы Лиги. Понятие устоев нравственности включало в себя целый комплекс идей. На первый план выдвигалась проблема очищения души человека от скверны цивилизации и приобщения его к Богу посредством этого очищения.
