Алиса, конечно, никогда не пыталась постичь всю глубину философских доктрин Лиги. Она знала, что блюстители часто скандалят в ночных клубах и ресторанах. Слышала, что они забредают и в квартиры. Поэтому приход высокой женщины к Броуди не вызвал у нее удивления. Результаты этого посещения в виде разбитой у ног представительницы Лиги бутылки тоже, по мнению Алисы, не могли быть иными. Она и сказала об этом женщине.
– Увы, милочка, – фальцетом пропела та. – Мы не властны в своих поступках. Воля Предержащего привела меня к этому человеку. Он указал мне на этот дом. Он наполнил меня желанием помочь погрязшему в грехе и укрепил мои помыслы приказом спасти еще одну душу. Я шла сюда исполненной великого очистительного назначения. Я шла сюда, чтобы рассказать нечестивцу о том, что его ждет, просветить его беседой и указать тропинку к тому пути, который один ведет к стопам Предержащего.
Алиса вздохнула, из вежливости сделав это незаметно. Откровения Блюстительницы оставили ее равнодушной. Туманные фразы были непонятны. Алиса любила жизнь. Припадать к стопам Предержащего она не собиралась. Она могла посочувствовать Броуди, который выразил свое отношение к этой скучной материи резко и недвусмысленно. Конечно, сама Алиса так не поступила бы. Такт и бутылка из-под виски – слишком разные вещи. Но она с удовольствием закрыла бы двери за этой женщиной, похожей на черную ворону.
А та уходить не собиралась. Начав говорить, она уже не могла остановиться. Великое очистительное назначение неудержимо рвалось из нее наружу. И Блюстительнице было безразлично, на какой объект оно изливалось.
– И упадет оно, – бормотала женщина, сверля Алису взглядом. – И не упадет оно. И расколется смрадом и копотью. И вырастет из него поганый гриб на потеху сатане. И обнимет мир сатана и захохочет. И распахнет ворота адовы. И уйдут к нему все, кто не очистился, и примет их сатана и будет мучить вечно. И пойдут туда все отступники, нарушающие устои. Таково, милочка, предначертание Предержащего. И случится все скоро. Недалек час. Готовы ли вы?
– Я не понимаю, – сказала Алиса, вторично зевнув украдкой. Она думала о том, как выпроводить гостью, сделав это возможно деликатнее, и плохо ее слушала. – Я не понимаю, – повторила она, – к чему мне надо готовиться?
– Я открою вам, милочка, – понизила голос Блюстительница. – Я скажу: оно близко. Каждый его ощущает, но безотчетно. Только мы понимаем до конца. Ибо мы ближе всех к престолу. Разве вы не видите, как люди мечутся в страхе? Слабые погрязают в грехе, убегают в вертепы, тонут в разврате. К ним в первую очередь направляет нас Предержащий, их надо быстрее вызволить из бездны. Но есть еще качающиеся. Они клонятся то сюда, то туда. Внешне они выглядят благополучно. Но и их терзает страх. Он приходит по ночам, во сне…
Блюстительница перевела дыхание. Воспользовавшись паузой, Алиса мягко заметила, что ее ночные страхи не терзают, и намекнула на необходимость, по ее мнению, сократить этот затянувшийся разговор. Женщина, казалось, не обратила никакого внимания на слова Алисы. Она стала уверять Алису, что той крайне нужно сейчас, сию минуту, переоценить всю свою жизнь, исповедаться перед Блюстительницей во всех грехах – тайных, явных и мысленных, а затем она, Блюстительница, приведет ее в лоно хранителей устоев. После этого акта душа Алисы обретет покой, а видения, которые мешают ей спать, отойдут в сторону.
