– Тьфу на тебя, – вконец оскорбилась Зоя.
Чего это Лида накаркивает? Как будто она так уж часто обращалась за помощью к Бурлакову или одна попадала в эти передряги. Не будем, конечно, показывать пальцами, тем более, по телефону, но зачем далеко за примером ходить?
– Мои передряги – это мои передряги! Хочу – заканчиваю, хочу – нет! – и Зоя отключилась.
– Что?.. Что-то не так? – догадалась Рая.
– Она отказалась позвать к телефону Вадима Сергеевича, – промямлила ошеломленная Зоя. – Он, видите ли, сегодня уезжает в санаторий.
– Значит, помощи ждать неоткуда, – вздохнула Раиса Георгиевна и добавила с пониманием: – Чему удивляться, это же людская природа. Ты не представляешь, сколько раз мне приходилось разочаровываться в так называемых друзьях, когда я обращалась к ним с просьбой. Думаю, тебе тоже.
– Само собой. Но это не тот случай. Там определенно что-то случилось. Какая-то неприятность у Вадима Сергеевича на работе или проблемы со здоровьем. Санаторий… Сроду он ни в какие санатории не ездил. А Лида просто на пике эмоций. Не в тот момент я позвонила. Я уверена, что все скоро объяснится. А пока… что ж, будем расхлебывать сами. Будем ждать полицию. И караулить, чтоб на эту лавочку никто не вздумал присесть. Ты с той стороны садись, я с этой. Ты хоть рассмотрела этого мужика, пока я на телефоне сидела? Он хоть и боком лежит, но анфас его рассмотреть можно, если наклониться.
– С ума ты сошла, что ли?! Чтоб я покойника разглядывала, еще и внаклонку?! Будь он хоть трижды Купцов. И рядом не сяду, я лучше постою. Садись, если тебе хочется.
– Спасибо тебе, добрая подруга! Но стоять тебе, скорее всего, долго придется.
– Ничего, я потерплю.
– Ну-ну!
– И сколько ж нам ждать придется представителей нашей доблестной полиции? – с тоской протянула Рая через пару минут.
– Сколько надо, столько и будем ждать! За это время нам надо выработать линию поведения! Так что лучше присаживайся.
– Какую еще линию?!
– Что отвечать будем на вопросы, чтоб не было разнобоя в показаниях.
– Какие еще показания? Мы гуляли, зашли в сквер, присели отдохнуть на лавочку, напротив мужик в неестественной позе. Подошли узнать, не нужна ли помощь!
– Ага, это если мужик – чужой. А если это Купцов? Уж купцовская жена при опросе обязательно расскажет про двух подруг юности, интересовавшихся ее мужем аккурат в день его убийства. И не странным ли будет выглядеть факт, что подруги юности по чистой случайности как раз и обнаруживают тело ее мужа? Как только нарисовались подруги, так муж приказал долго жить. А они, подруги то есть, оперативно обнаруживают его тело.
– Но мы же сами вызвали полицию!
– Может, мы сделали это специально, для алиби?
– Но шею-то мы же не могли ему свернуть при всем нашем желании!
– А может, ему какой-нибудь укол сделали, прежде чем шею свернуть? Мужик-то по виду крепенький.
– Я как-то об этом не подумала.
– Вот и давай подумаем.
– Но не рассказывать же ментам мою романтическую историю? Вот хохоту у них будет! И то, что мы его преследовали.
– Не будем рассказывать. Я полагаю, они обязательно нас спросят, не знаком ли нам убитый.
– Еще чего! Я на него толком и не смотрела, я покойников боюсь. Если, конечно, не считать нашей с ним беседы. Но тогда он был вполне жив.
– Можно сказать, что нам показалось, что знаком. То есть, мы скажем, что гуляли по улицам, устали, решили отдохнуть, и у входа в сквер заметили этого мужика. И он показался нам похожим на друга юности – Купцова Олега Викторовича. И мы решили удостовериться. Подошли к нему – а он мертвый. Если жена на нас настучит, то мы ее таким образам упредим.
