Яд для королевы - страница 10

, укрепившемся в городе. Затем он стал помощником герцога Эпернонского, когда тот управлял Бургундией, потом переехал в Париж и купил там должность докладчика в Государственном совете. Его заметил Кольбер[10], отличил и порекомендовал королю как человека, который мог бы навести порядок не только в городской полиции – если считать, что она существовала в Париже, – но и на улицах города, где опасно было находиться не только ночью, но и днем. Положение Рейни было настолько прочным, что позволяло ему отчитываться только перед королем и его первым министром. Это означало его полную независимость от судей и чиновников. Ему исполнилось пятьдесят три, он был высок ростом, прям, худ и жилист. Черты лица говорили о благородном и серьезном характере, впрочем, без педантства и занудства. Выдающийся вперед подбородок свидетельствовал о силе воли. Нос с небольшой горбинкой, широко расставленные проницательные глаза темно-карего цвета, густые каштановые волосы – все подтверждало его аристократизм и мужественность.

– Надеюсь, вы наконец скажете мне, что привело вас в мой дом? – полюбопытствовала мадам де Брекур после того, как им подали вино и они отпили по глотку.

– Этой ночью к вам прибыла ваша племянница, мадемуазель де Фонтенак, не так ли?

– Но… Как вы об этом узнали? – воскликнула графиня, даже не пытаясь скрыть своего изумления. – Я понимаю, что вы самый осведомленный человек во Франции, но не подозревала о вашем даре ясновидения.

– Все на самом деле гораздо проще: мой кузен, молодой человек по имени Альбан Делаланд, – уже и сейчас один из лучших моих помощников, следователь от Бога, встретил ее, когда она заблудилась, посадил на лошадь и привез к вам.

– Ах, вот оно как! Так передайте ему мою благодарность и…

– Прошу меня извинить за то, что вас прерываю, но меня привело к вам вовсе не желание услышать вашу благодарность. У молодого человека сложилось впечатление, что юная особа сбежала из сен-жерменского монастыря урсулинок.

– Да, и у нее были для этого самые серьезные основания: ее мать пожелала, чтобы она приняла постриг и навсегда осталась в стенах монастыря. И если вы приехали затем, чтобы забрать ее у меня и водворить обратно к урсулинкам, то это невозможно, и мы даже не будем об этом говорить.

Де ла Рейни рассмеялся.

– Милая графиня! Мне с избытком хватает забот с ведьмами и колдуньями, которых после Нового года мои люди тащат ко мне чуть ли не каждый день. Заниматься еще и монашками мне недосуг. Но, я боюсь, как бы ваша беглянка не попала в беду. По воле случая, во время своего путешествия она стала свидетельницей такого события, какого лучше бы ей не видеть никогда! Не спрашивайте меня, какого, – торопливо добавил он, видя, что мадам де Брекур уже готова задать вопрос. – Альбан заставил ее дать слово, что она никогда и никому ничего не скажет, но в ее возрасте так трудно держать секреты… Впрочем, и в другом возрасте это тоже бывает нелегко.

– Неужели все так серьезно?

– Это государственная тайна! Должен вам сказать, что и бегство из монастыря – немалая провинность. Как только ее начнут искать, тут же отправятся к вам в Прюнуа. К тому же, если память мне не изменяет, вы не в самых добрых отношениях с ее матерью.

– Да, мы с ней не помирились. Я ведь поделилась с вами два года тому назад своими подозрениями относительно смерти брата. И Шарлотту я ей ни за что не отдам. Могу поклясться, она ни перед чем не остановится и вмиг избавится от дочери, чтобы жить в свое удовольствие. Но я прекрасно понимаю, что на ее стороне все права, и не сомневаюсь, что она испытает огромное удовольствие, когда отправит ко мне ваших людей, чтобы те обыскали тут все, от погреба до чердака.