– Понятно. Действительно, в вашем возрасте самое время подумать о будущем. Кстати, сколько вам лет?
– Такие вопросы дамам не задают! Надо бы вам знать об этом!
– Полиция не претендует на хорошее воспитание. Да будет вам известно, что нескромность – одна из присущих ей особенностей. Ну, так сколько вам лет? Думаю, что двенадцать-то исполнилось, – высказав это предположение, молодой человек не сомневался, что сейчас же получит ответ на свой вопрос. И, действительно, Шарлотта тут же откликнулась.
– Пятнадцать! – возмущенно заявила она. – И вы великолепно осведомлены, что я благородного происхождения и имею право рассчитывать на уважение.
Молодой человек привстал с кресла и отвесил ей легкий поклон, при этом в его голубых глазах засверкали насмешливые искорки.
– Мое уважение в полном вашем распоряжении, дорогая мадемуазель, и оно еще более возрастет, как только вы сообщите мне имя того, кто отправил вас в эту грязную клоаку.
– Грязную клоаку?
– Силы небесные! Неужели вам все нужно объяснять? Ну, хорошо, слушайте. Вчера, в воскресенье, когда народ расходился после мессы, я именем короля арестовал у дверей церкви женщину по фамилии Мовуазен, подозреваемую в значительном числе преступлений, перечислять которые я не стану. Назову только одно: похищение и убийство грудного младенца.
– Боже мой! Какой ужас! – вскричала Шарлотта и закрыла лицо руками. – Неужели возможно совершать подобное?
– Уж вас это не должно смущать, – с усмешкой сказал безжалостный полицейский. – Вспомните заброшенную часовню, которую видели той ночью и… Впрочем, взгляните!
Он встал и отодвинул один из занавесей, драпировавших комнату, – Шарлотта увидела на стене портрет женщины лет сорока, довольно красивой, но грубой и заурядной. Одежда на ней была очень странная – на платье из тафты с кружевами была наброшена пурпурная накидка, верхняя часть которой напоминала золотые орлиные крылья, которые как будто обнимали ее плечи. На голове красовался скрывающий волосы тюрбан.
– Господи! Да это же!.. – вскрикнула потрясенная Шарлотта и тут же в испуге прикрыла рот рукой.
– Да, это та самая Вуазен, которая сопровождала в тот вечер богатую клиентку. Надеюсь, вы помните, что тогда я взял у вас клятву забыть все, что вы видели. Теперь вы можете понять, почему так велико было мое изумление, когда я увидел вас в логове этого чудовища.
– Но я не знала, что это она, – пролепетала Шарлотта. – Я бы никогда и близко не подошла, если бы мне пришло в голову, что она может быть… Я знала лишь, что она замечательно предсказывает будущее… Мне только это и сказали…
– Но кто вам сказал? Кто? Мне очень важно знать, кто именно, – настаивал мучитель Шарлотты, но делал это без нажима, как-то ласково.
Нервы Шарлотты не выдержали, и она расплакалась.
– Я совсем не знаю этого человека. Сегодня утром я услышала, как один из молодых дворян Его королевского высочества в разговоре со своим другом расхваливал таланты ясновидящей. Я отважилась подойти к нему и спросила адрес. Но имени его я не знаю.
Молодой человек дал Шарлотте выплакаться – он знал, какое облегчение приносят женщинам слезы, потом встал и принес ей воды. Руки у нее дрожали, и он помог ей поднести стакан к губам.
– Выпейте воды и успокойтесь, – попросил он. – И вернемся вновь к совету, который я дал вам той пресловутой ночью: забудьте все, что вам довелось увидеть! Забудьте имена, лица, особенно лица! И держитесь в тени, как можно тише и скромнее, потому что обстановка накаляется и может случиться страшное! Вуазен сейчас в Бастилии вместе с двумя другими колдунами, Боссю и Вигуре. Они-то и помогли мне ее арестовать. Но беда в том, что многие знатные особы обращались к ее услугам, одни из них подозреваются в сатанизме, другие еще хуже – в отравлениях. Как только мы соберем достаточно информации, мы обо всем доложим Его величеству, и неизвестно, каковы будут его распоряжения. Но можно предположить, что гнев короля будет страшен. Поэтому возвращайтесь, не медля ни минуты, к Ее королевскому высочеству и постарайтесь вести себя как можно незаметнее.
