– Есть какие-нибудь версии? – спросил Клайв, переводя взгляд на Хелен.
– Клайв, лучше приберегите этот вопрос для полиции, – ответила Ванесса.
– Бедный Пол… – продолжал тот. – Какое бремя легло ему на плечи… Я до сих пор помню его маленьким мальчиком, с которым мы вместе гоняли мяч. Знаешь, я много лет прожил по соседству с его матерью, пока доход от моей писательской деятельности не позволил мне возвыситься и пробиться наверх.
– Возвыситься? – переспросила Хелен. – Как прикажете это понимать?
Пропустив ее вопрос мимо ушей, Клайв обвел взглядом зал, прежде чем вновь остановить его на Ванессе.
– Наверное, странно вернуться сюда после всего этого времени… Знаешь, одна из скульптур твоей матери до сих пор стоит здесь.
Он указал подбородком в другой конец паба, на небольшую скульптуру, стоящую на каминной полке. Это была одна из любимых работ Ванессы – изображающая однокрылую бабочку-монарха из дерева и стали, второе крыло которой было приколото украшенной драгоценными камнями булавкой. Любимая тема ее матери с самого детства: раненые или искалеченные насекомые. Ванессе припомнился тот день, когда ее мать закончила эту скульптуру, стоя босиком в саду перед своим рабочим столом – ее густые черные волосы были заплетены сзади в разлохматившуюся косу.
– Давно ты с ней виделась? – спросил Клайв.
– Мы не поддерживаем связь, – отозвалась Ванесса, когда Хелен бросила на нее сочувственный взгляд.
– Она все еще в Брайтоне?
– Я и вправду понятия не имею.
Единственными свидетельствами того, что ее мать все еще жива, были новые работы, то и дело появляющиеся на ее веб-сайте. У Ванессы вошло в привычку раз в месяц проверять, не появилось ли что-нибудь новенькое. Она сказала себе, что, если там не будет новых произведений, тогда и стоит бить тревогу.
– Какая жалость, – вздохнул Клайв. – Я знаю, твой отец был очень встревожен тем, что твоя мать вроде как полностью оборвала все связи, когда ушла из дома. Ты когда-нибудь пыталась связаться с ней?
– Нет, – ответила Ванесса, которая явно была не в настроении для подобного разговора. – Я не чувствую в этом необходимости.
Конечно, это было не так. Она просто жаждала повидаться с матерью. Но не собиралась говорить об этом Клайву. Злость, которую Ванесса испытывала из-за того, что мать бросила ее и Винсента – особенно Винсента, которому в то время было всего четыре годика и который всегда цеплялся за нее, как моллюск, – все еще пылала у нее в груди.
Гуднул телефон Хелен, и взгляд Клайва метнулся к экрану.
– Новости от мужа? – спросил он.
– Нет, просто новостная рассылка «Порнхаб», – бросила Хелен.
Глаза Клайва потрясенно распахнулись, а Ванесса невольно улыбнулась. Хелен никогда за словом в карман не лазала, и это в ней Ванессе всегда нравилось.
– Знаешь, – произнес Клайв, понизив голос и переводя взгляд на мужа Шэрон, высокого мужчину с темной бородой, – меня очень занимает Галинн. У него были довольно бурные отношения с сыном, и, насколько я помню, он всегда был готов пустить в ход кулаки, когда работал охранником на ферме бабочек. А еще этот красавчик-ветеринар, доктор Кир Синклер, – добавил он, указывая на привлекательного мужчину, сидящего за стойкой бара в компании черного лабрадора. – Он наверняка должен неплохо разбираться в насекомых. Или как насчет вон того рубахи-парня, школьного учителя? – Его взгляд скользнул к крупному рыжеволосому мужчине в круглых очках. – Преступники – это всегда приятные и обходительные люди, так ведь?
