Но и отказать в визите ей он не мог. Во-первых, Ксения жалела Нинель и особо не возражала, когда та брала в пользование ее шмотки и даже частенько делала вид, будто все нормально, если взятая напрокат какая-либо юбчонка или блузка оставались у Нинель навсегда. Во-вторых, у Нинель был свой ключ от их квартиры – на такой привилегии настояла сама Ксения, которой Николай ни в чем не отказывал – и младшая сестра могла и без хозяев когда угодно появляться в их жилище.
Кстати, Нинель так частенько и делала, когда бывала в их районе – то перекусить что-нибудь вкусненькое, ввиду перманентно пустого собственного холодильника, то из тряпок Ксении что-то взять, как вчера, или книжку какую почитать – у Николая была великолепная библиотека.
Но хуже всего было то, что Нинель могла запросто привести сюда на пару часов кого-либо из своих парней. Ибо в свою запущенную квартиру, с горой немытой посуды в мойке, пыльными углами, грязной ванной, затоптанным паркетным полом – из-за чего даже было невозможно разглядеть самого паркета – ей было приглашать своих друзей неудобно – Нинель патологически не любила домашнюю уборку.
Приход незваных гостей в их дом, да еще в отсутствии законных хозяев, очень раздражал Николая, и Ксения в этом вопросе его поддержала и запретила Нинель затаскивать с собой к ним кого ни попадя. Однако для нынешнего ее дружка, Романа, несмотря на его, как казалось Николаю, непутевость, было сделано исключение ввиду высокого статуса его отца – Федора Андреевича Городовского, первого секретаря горкома партии, в семью которого Николай был вхож. Такое положение дел объяснялось тем, что когда-то, в далекой молодости, мать Николая и жена Городовского – Инесса Васильевна – были близкими подругами. И хотя, со временем, их дружба дала трещину из-за различного их социального положения, Николаю его спортивная слава оставляла двери в квартиру Городовских всегда открытой.
Пока Нинель не приехала, Николай набрал номер Васильева. Трубку взяла его жена – Кира.
– Здравствуй, Коленька, – своим своеобразным, с легкой хрипотцой, голосом, сказала она. – Ты не забыл, что у меня завтра день рождения? Приедете с Ксюшей?
– Попробуем, Кира, – стараясь не выдавать своего мрачного настроения, ответил Николай. – А я думал ты в загородном доме. Вообще-то, мне Вова нужен.
– Нет, приходится в квартире париться, Володя в доме, вроде, ремонт затеял. И ты мне, пожалуйста, зубы не заговаривай и не огорчай меня, Коля. Приезжайте, пожалуйста. По крайней мере, если Ксюша не сможет, то хоть сам. Ты у нас один такой друг…
Николай услышал, как Кира стала тихонько всхлипывать. Она была психически нездорова, и ее нельзя было расстраивать.
Николай спохватился:
– Кирюша, милая, я обязательно приеду поздравить тебя, вот только сидеть у вас долго не смогу. Ладно?
– Вот так бы и сразу, – мгновенно успокоилась Кира. – Вова! Иди, Коля звонит…
– Привет, Колян! – бодро проговорил Володя, взявший у Киры трубку.
– Привет. Слушай, ты не мог бы сейчас ко мне подъехать? Это, край важно, посоветоваться бы надо. Сам я к тебе подвалить не могу, мне необходимо дома быть. Тут дело такое… В общем, не телефонный разговор.
– Прямо сейчас? А, может, утром?
– Нет, ситуация такая, что не терпит никаких отлагательств – именно сейчас.
– Ну, раз так, сей минуту подкачу – я как раз машину в гараж хотел ставить, вот только Кире лекарства приготовлю.
