Лампа тускло освещала хмурые, озабоченные лица патриотов.
– Ну, вот скажи мне, Пьер. Почему выбор пал на меня? Чем я похож на дворянчика? Какой из меня барон эмигрант?!
Жюсом небрежно смахнул пепел:
– Ну, мы годимся на эту роль еще меньше. У тебя университетское образование, большой опыт, ты умеешь невозмутимо и ловко выбираться из самых опасных ситуаций, манеры не в пример лучше наших, язык хорошо подвешен… Ну словом, так решили.
Лапьер продолжал возмущаться:
– Среди нас есть и настоящие «бывшие», но искренние и верные люди, их и учить не надо, я не о шкуре беспокоюсь, я боюсь провала!
Лавале поставил на стол бутылку бордо:
– Это придумали люди не глупее тебя, время подготовиться у тебя есть. Знаешь, кто поможет тебе приобрести больше лоска и не вызывать подозрений? Муж арестованной вчера аристократки, де Турнэ.
Лапьер резко опустил бокал:
– А с чего вы решили, что он станет помогать нам? Разве что…
– Точно. Мы сделаем ему предложение, от которого он не сможет отказаться! Либо он сам станет нашим агентом, уверен, ради семьи он пойдет и на это, либо всё-таки ехать тебе, есть и третий вариант, отправитесь в Лондон оба.
Лавале был откровенно доволен затеей:
– Жюсом, распорядись, отправь людей в Ла-Форс, пусть его приведут сюда. Нет, не поздно, в самый раз. Думаешь, в тюрьме в ожидании вызова в трибунал хорошо спится? Чем плоха моя идея? Нет-нет, Лапьер, non non avouez que с, est charmant! (фр. «нет-нет, признайтесь, что это прелесть!»)
Через полчаса национальные гвардейцы ввели в кабинет хорошо, но старомодно одетого мужчину неопределенного возраста, ему могло быть от 50 до 55 лет. С минуту они, молча, разглядывали друг друга. Лапьер сделал небрежный жест:
– Садитесь!
Де Турнэ наклонил голову:
– К чему?
– Вы можете выручить нас, а мы, со своей стороны, можем помочь вам и вашей семье…
– Если речь не идет о предательстве, о роли республиканского шпиона
Лапьер вскинул руки в знак протеста и насмешливо улыбнулся:
– Отнюдь нет. Мне нужен хороший консультант в области дворянских манер и этикета, словом все, что нужно знать, чтобы не выделяться в вашем обществе. Согласны ли вы, стать моим учителем на определенный срок?
Растерянность отразилась в глазах де Турнэ:
– И это действительно всё, что вам нужно? Допустим, что я согласен. Что вы со своей стороны можете нам гарантировать?
Лавале и Жюсом молчали, говорил с графом только Лапьер:
– Жизнь, свободу и даже возможность остаться с семьей в Англии.
Граф де Турнэ жестом изобразил недоверие.
– Вам придется научиться доверять мне. Это честная сделка. Лично мне нужна ваша помощь. Завтра утром вы все будете свободны, но на новом месте жительства вас будут охранять днем и ночью. До утра вы можете отдыхать, уведите.
В кабинет, стуча каблуками, вошли национальные гвардейцы…
Де Турнэ добросовестно отнесся к своим неожиданным обязанностям, тем более что гражданин Лапьер, он же новоиспеченный барон д ,Альбарэ оказался весьма способным учеником.
– Ну что, похож я хоть немного на человека вашего круга? – спросил как-то за обедом Лапьер.
– Кажется даже слишком,– невольно вырвалось у собеседника, он мрачно нахмурился, крутя в руке вилку, – как подумаю, для чего вам это нужно мне становится страшно…
Лапьер смерил его жестким взглядом:
– Это уже не ваша забота, любезный. Сегодня я вынужден сообщить вам одно новое условие
Граф де Турнэ возмутился и даже привстал, отбросив салфетку:
