— Боже, Борюся, здесь так клёво!— очередная пустышка подаёт голос. Писклявый, слащавый, наигранный. Не знаю, откуда Борзый притащил эту куклу, но она явно не вписывается в нашу компанию. Слишком тупая! Чересчур вульгарная! А ещё наглая! На её фоне Бельская – ангел во плоти.
— Всё для тебя, детка,— бросает равнодушно Боря, взглядом провожая парочку длинноногих девиц, что уже по второму кругу гарцуют мимо нашего столика. Правда, спутница Борзого не видит ни черта дальше своего напудренного носа. Да и хрен с ней. В любом случае завтра на её месте будет другая.
Перевожу взгляд на Шаха. Брат, как и я напряжён. И даже Бельская под боком сегодня бессильна его оживить. Блондинка привычно льнёт к груди парня, перебирает пальчиками по его рубашке, масляно воркует о чём-то на ушко, почти не надувает свои пухлые губки и даже не морщит носик от обидных шуток Бори. Вот только не думаю, что Бельскую всё устраивает. Нет! Какой бы наивной дурочкой она ни пыталась казаться, Диана — отменная стерва, с просчитанными наперёд шагами к цели. И сегодня её цель — Шах! Уверен, своим обманчиво покорным и тихим поведением она просто опасается его спугнуть: как ни крути, а завтра Яну предстоит важный шаг — просить руки своей приторной блондинки у самого Демида Бельского.
— Борюся, а пойдём танцевать! — в сознание опять врывается голос девочки-однодневки.
— Светочка, не видишь — я занят? — фырчит «Борюся» и демонстративно поддевает вилкой кусочек сыра, смачно закладывая тот себе в рот. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Борзый едва терпит рядом с собой эту безвкусно размалёванную девицу. Но тут же мелькает вопрос: а зачем? Не похоже это на Борю, который никогда не лезет за словом в карман и тем более не тащит в нашу узкую компанию левых людей. Что такого пообещала ему эта Светочка, что сегодня на равных делит с нами стол?
Ухмыляюсь своим догадкам и, взглядом вернувшись к Яну, делаю глоток холодной воды. Она освежает, приводит в чувство! Я сегодня рулевой, а потому позволить себе большего не могу, да, впрочем, и не хочу. Внутри никак не стихает волнение за девчонку Шаха, простую, наивную, гордую. Вспоминаю, как упорно та совала мне деньги, зажатые в кулачке, и огромными глазищами смотрела в самую душу. Растрёпанная, чумазая, с промокшими ногами... Не надувала губки, не строила глазки, не пыталась понравиться мне и так забавно мотала головой, отказываясь от ужина в моей компании. Что вообще меня дёрнуло позвать её с собой? Наверно, желание заступиться, а может, научить Шаха разговаривать, заставить того перешагнуть через свою боль и оставить девчонку в покое. Хотя нет! Я эгоист. И это всё от скуки! А ещё от желания позлить Шахова-старшего, которого ненавижу всеми фибрами души.
Ян замечает мой пристальный взгляд и задумчиво смотрит в ответ. Порой готов заплатить целое состояние, чтобы понять, какие мысли роятся в голове сводного брата. Впрочем, уверен, он с не меньшим любопытством пытается залезть в мою голову со встречным визитом. Особенно сейчас! Особенно после того, что ему удалось увидеть.
Непросто так в последний момент Шах отстранил меня от операции под кодовым названием «Мята», за моей спиной с Борзым переиграв план по устранению Даяны.
Шах не дурак! Чует, что девчонка сумела подобраться ко мне слишком близко. Боится. Ревнует. Не доверяет. Впрочем, я виноват сам! Я видел бесов в его горящем взгляде, но вовремя не смог остановиться. Не знаю, какого дьявола, Ян делал вчера возле подъезда Яны, но то, как я подвёз её до дома, а после поднялся следом и задержался в гостях, Шах видел своими глазами.
