Янки при дворе короля Артура - страница 10

– Ого! В самом деле? А это тоже сон, что тебя завтра сожгут? Ага, ответь-ка на это!

Потрясение было слишком велико. Я теперь только начал в действительности соображать, насколько серьезно мое положение, сон оно или не сон. Я знал по опыту из своего похожего на жизнь сновидения, что быть сожженным, даже и во сне, совсем не шутка, потому надо стараться избежать этого всеми правдами и неправдами.

– Ах, Кларенс, умоляющим голосом обратился я к моему посетителю, дорогой мальчик, мой единственный друг, ведь я не ошибаюсь, что вы мой друг? Не покидайте меня, помогите мне удрать как-нибудь из этого места.

– Ну, теперь ты пришел в себя! Удрать? Как же это сделать, когда все выходы охраняются воинами?

– Правда, правда, Кларенс. Но разве их так много? Может быть, немного?

– Десятка два. Убежать нет никакой возможности.

После некоторого молчания он прибавил с запинкой:

– Есть и еще очень важные причины.

– Еще? Какие же?

– Видишь ли, они говорят… Но я не смею, право не смею!

– Но в чем же дело, бедный мальчик, почему вы не смеете? Почему вы колеблетесь и так дрожите?

– О, право, это необходимо… Я должен сказать тебе, но…

– Продолжайте, продолжайте, будьте же мужчиной. Говорите!

Он медлил, побуждаемый с одной стороны страхом, с другой стороны желанием. Затем он подкрался к двери, высунул голову и прислушался. Наконец, вернувшись, он прижался ко мне и начал говорить на ухо шепотом свои ужасные новости с таким опасением, как будто говорил о таких вещах, одно упоминание о которых грозило ему смертью.

– Мерлин по своей злобе околдовал это подземелье и теперь не найдется человека во всем государстве, который рискнул бы перейти его порог вместе с тобой! Теперь, спаси меня Бог, я сказал тебе! Ах, будь добр ко мне, будь милосерден к бедному мальчику, который желает тебе добра. Если ты мне изменишь, я погиб!

Я рассмеялся облегчающим душу смехом, каким давно уже не смеялся и воскликнул:

– Мерлин околдовал подземелье! Мерлин это сделал! Этот низкий старый шарлатан, старый шамкающий осел? Ну, история! Право глупее этой истории ничего не может быть на свете! Почему мне кажется, что из всех детских, идиотических суеверий, которыми вы… О проклятый Мерлин!

Но Кларенс не дал мне кончить, он бросился на колени и, казалось, готов был помешаться от страха.

– О пощади! Ты произносишь ужасные слова! Стены могут обрушиться на нас за эти слова. Возьми их назад, пока еще не поздно, раскайся!

Все это странное представление навело меня на хорошую мысль и заставило подумать. Если все здесь так искренно и до глубины души, как Кларенс, боятся Мерлина, считавшегося волшебником, то из этого человек с некоторыми преимуществами может извлечь несомненную выгоду. Размышляя таким образом дальше, я выработал план.

– Встаньте, сказал я Кларенсу. – Придите в себя, посмотрите мне в глаза. Знаете ли вы чему я смеялся?

– Нет, но во имя Пресвятой Девы Марии прошу тебя, не делай больше этого.

– Хорошо. Я все-таки скажу вам, почему я смеялся. Потому что я сам волшебник.

– Ты? – Мальчик отступил и затаил дыханье, заявление слишком поразило его. Но, вместе с тем, выражение его лица делалось все более и более почтительным. Я это отметил. Очевидно, шарлатан мог не иметь заранее известности в этом убежище для слабоумных. Народ готов верить на слово. Я начал:

– Я знал Мерлина семьсот лет назад, и он…

– Семь…

– Не перебивайте меня. Он умирал и снова оживал тринадцать раз, путешествовал каждый раз под новым именем: Смит, Джон, Робинзон, Якобсон, Петерс, Гаскинс, Мерлин-каждый раз новое вымышленное имя. Я знал его в Египте триста лет назад, знал в Индии пятьсот лет назад, он всюду попадался на моей дороге, был везде, где был я, он мне надоел. Он не стоит выеденного яйца, как чародей, знает несколько старых, всем известных, штук, и не идет дальше этой старины. Он хорош для провинции, но не может выдержать борьбу с настоящим чародеем. Теперь ступайте, Кларенс, я хочу быть вашим настоящим другом, и вы будьте моим. Вы должны сделать мне одолжение. Мне нужно, чтобы вы сказали королю, что я сам чародей, Великий Хай-ю-Мукамук, глава племени чародеев, и что я произведу бедствие в вашей стране, если намерение сэра Кэя будет приведено в исполнение, и мне будет причинен малейший вред. Согласны ли вы передать это от меня королю?