– Ага.
– Полиночка, ты что-то хотела спросить? – Золушка улыбалась.
– Ну да. Ирина Олеговна, помните, вы нам стихи рассказывали… «о золотые имена…»?
– Ну конечно. На первое сентября. Цветаева. «Книги в красном переплете». Понравилось?
– Очень.
– Хочешь, прочту?
– Очень хочу.
Полина, зажмурив глаза, впитывала голос и порождаемые этим голосом образы. Однако на строчке с Бэкки видения распались, так как вошла, как к себе домой, переодетая гардеробщица. На ней был строгий серый костюм, очки, а в руках – какие-то бумаги.
– Ирина Олеговна, зайдите в мой кабинет… когда освободитесь, – сказала она, измерив Полину взглядом.
– Да, – добавила она, уже почти выйдя. – И перешлите мне списки неблагополучных. Мне нужно подать сводную ведомость.
– Хорошо. Я сейчас.
Они остались вдвоем. Посмотрели друг другу в глаза.
«Я знаю, Полина, что ты умеешь превращаться в куст. Вижу по глазам».
«А я знаю, Ирина Олеговна, что вы – Золушка. И временно застряли здесь в ожидании кареты».
«Ноо… Полина. Ты же никому не расскажешь, правда?»
«Конечно! Я – могила!»
«Точно?»
«Точно!»
– Ну, Полиночка, ты уж прости, мне нужно бежать, – засуетилась Ирина Олеговна. – В общем, давай так: я сама подберу для тебя какие-нибудь стихи и… хорошо?
– Спасибо, Ирина Олеговна.
– Ну все. Иди.
И снова – глаза в глаза.
4
Май. Лето. Ура.
Полина в шортах и в клетчатой рубашечке с короткими рукавами. Идет, подпрыгивает, руки – в стороны, вращая головой, разбрасывает волосы по кругу. Лицо вверх – оттуда солнце:
– Тебя греть или щекотать?
– Любить!!!
– Хм…
– Поля, привет! Как ты?
– Привет, Паша. Нормально.
Зеленая улица, много детей, много людей, все такие цветные, цветные палатки с едой…
– Поля, ты голодная?
– Чего это?
– Нуу… так спросил. Думал, вдруг ты голодная.
– Ну хорошо. Я вся голодная.
– А давай купим по большому стакану колы и по хот-догу.
– Купим… хм… У меня всего одна монетка. И та – маленькая.
Полина извлекла небольшой кружок из кармана, зажала его между большим и указательным пальцами левой руки, вытянула левую руку вперед и, закрыв правый глаз ладонью, рассматривала монетку с многозначительным видом.
– Вот оно, мое кольцо Всевластья! Так сказала Полина Великая и надела кольцо себе на палец. И исчезла. А ее, скажем так, спутник испугался и закричал: «Где она? Где она, моя Полина!» А Полина была уже далеко. Потому что ушла она… к другому. Ха-ха-ха! Бежим!!!
И, превратив себя в смесь пары кед и черных волос, улетела вперед.
Паша бросился следом. Он брал возрастом и инерционностью.
И вот они бегут рядом – девочка и ее паровоз.
Резко остановились возле палатки со съестным и сразу же пристроились в небольшую очередь из желающих получить хот-дог.
– Такой бег надо отметить!
Паша в ответ только кивал, шумно вдыхая и выдыхая воздух.
*****
Последние числа мая.
– Ну вот, – говорила Ирина Олеговна, протягивая Полине потрепанную книгу. – Тут разные авторы: Цветаева, Ахматова… Гумилев… Бродский. Читай, а там решишь сама, что тебе больше нравится.
– Спасибо, – отвечала Полина, запихивая книгу в рюкзак.
– Да… вот еще, Ирина Олеговна. Хотела вас спросить…
– Да?
– Как понять «неблагополучные»?
Ирина Олеговна встала со стула, сделала несколько шагов по классу, снова села, не знала, куда деть руки, снова вскочила.
– Полиночка, знаешь, эта не та вещь, о которой я бы хотела с тобой поговорить.
– А о чем?
– А вот о чем.
На столе появились два блюдца с кусочками торта, две чашки и бутылка фанты. Ирина Олеговна придвинула одно блюдце ближе к Полине.
