– А почему нет? Узнала бы, кого ты убивал и почему? Или ты намекаешь на то, что я должна испугаться убийцы? Ну, так чего боятся, если нас с тобой отделяет такое количество решеток?
– Не для всех, знаешь ли, решетки и замки являются преградой.
– Знаю. Но такие вряд ли попались бы этим идиотам в форме.
– Отчего же? Может, таков был мой план?
– Было бы здорово.
– Да? Даже если я психопат, убивающий юных девушек?
– А ты такой?
– Нет, конечно, – я отвернулся и вздохнул, в очередной раз подумав о своем плачевном положении.
– Мне почему-то сразу так и подумалось. Меня зовут Тесса.
– Клиф, – ответил я.
– Очень приятно. Ты – профессиональный вор? Или впервые ступил на кривую дорожку?
– Ты всегда такая любопытная? Или это от скуки?
– И то, и другое, – Тесса пожала плечами. – Мне всегда говорили, что сую нос не в свое дело. Однако, ничего не могу с собой поделать. Многое в этом мире мне интересно, но в особенности людские истории.
– И что ты с ним делаешь? Пересказываешь потом кому-то?
– Почти. Истории, которые мне понравились, я превращаю в песни.
– Песни? – удивился я.
– Да. Я музыкант. Бард, если угодно. У меня и гитара есть. Только сейчас она там, наверху. Я просила ее оставить, но этот жирдяй-шериф послал меня. Довольно грубо послал, если честно, но что с него взять? А была бы гитара, я, может, и песню бы написала, хоть с толком потратила бы свое время. И о тебе могла бы песню написать, расскажи ты мне свою историю.
– С чего ты взяла, что моя история достойна песни?
– Не знаю. Мне так показалось. Но в песне и приврать можно, знаешь ли. Это же песня, а не чьи-то мемуары. Окажись твоя история скучной, ничего, я бы приукрасила ее.
– И много у тебя таких песен?
– Хороших мало, может, десять или двенадцать наберется. А таких, что подходят для деревенского кабака – хоть отбавляй.
– И как же ты оказалась здесь? Спела в местном баре не подходящую песню?
– Ха—ха. Очень смешно, – Тесса забавно сморщила свое личико. – Вы полны сарказма и желчи, мистер.
– Прости, – искренне извинился я. – Просто день сегодня не задался.
– Понимаю. У меня тоже.
Некоторое время мы молчали. Она отошла от решетки и скрылась из моей видимости где-то в глубине своей клетки.
Тяжелые наручники мешали мне устроиться удобно в своем углу, если вообще возможно было испытать хоть какое-то удобство, сидя в подвальном помещении на холодном и грязном каменном полу, в условиях весьма ограниченной свободы передвижения и с четким осознанием того, что последующие годы мне придется провести в очень похожих условиях. Невольно мне приходилось размышлять о том, какой приговор вынесет судья в Мистрейде. Воровство в крупном размере по заранее разработанному плану. Усугубляло ситуацию то, что я не имел фамилии, не принадлежал никакому клану, а значит, являлся представителем низшего сословия, разнорабочим, да еще и иммигрантом с севера. И никаких смягчающих обстоятельств в моей истории не было. Не хотелось признавать, но мне светил, минимум, десяток лет в Старшем Брате – огромной тюрьме, расположенной на острове у западных берегов матерка. Я, как и любой житель Конгломерата, многое слышал об этом месте. Остров, разделенный на несколько секторов, в каждом из которых содержатся заключенные с определенной строгостью режима. Но независимо от сектора, Старший Брат – это резиденция Кошмаров в нашем мире, куда заключенных выбрасывают не на перевоспитание, как это изначально планируется законом, а на волю других затворников, правящих в своем секторе. Охрана же играет там вполне формальную роль. Военные не позволяют сбежать с острова, но совершенно не интересуются жизнью и состоянием людей на нем самом. Перспектива не самая приятная. Не слишком улыбалось мне оказаться среди отбросов мира сего. С другой стороны, я не был уверен в том, что для меня есть какое-то иное место, и что сам я не отброс, которому суждено сгинуть в той помойке, именующейся тюрьмой.
