— Поздно опомнилась, — усмехнулся командир, но меч убрал. — Уже утро. Все стражники видели, как тебя сюда принесли. Твоя честь опозорена навсегда.
— Как же так? — по-настоящему испугалась Агнесса и бросилась ощупывать себя.
Одежда была на месте, шнуровка поддерживающего корсета завязана, рубашка закрывала тело до подбородка. Невеста кинула сердитый взгляд на господина и заметила, что он улыбается уголками губ. Второй раз выдохнула: раз ее принесли в шатер, дали выспаться, убивать в ближайшее время точно не будут.
— Садись, поговорим.
— Разве не опасно?
— Сквозь стражу ни одна мышь не проскользнет, — он подождал, пока девушка опустится на табурет. — Скажи-ка, э-э-э, как тебя зовут?
— Агнессой нарекли от рождения.
— Ну, Агнесса, как ты узнала, что в меня выстрелят?
— Я не знала.
— Хочешь сказать, что это простое совпадение?
— Наверное. Я не ясновидящая.
Она занервничала, заерзала на табурете, не зная, куда спрятаться от пристального взгляда прозрачных глаз, почувствовала неуверенность.
— Посмотри сюда, — командир бросил перед ней стрелу. — Это боевое оружие, нацеленное убивать наповал. Если бы ты не упала, а я не бросился бы к тебе, мне бы сейчас рыли могилу. Ты сидела напротив стенки шатра. Может быть, тень заметила, ну и отреагировала?
— Тени были, конечно, но ходили ваши стражники и сборщики, — она замолчала, мучительно прикидывая, сообщить о незнакомце или нет, но решила, что ее посчитают сообщницей, раз не доложила о нем сразу, и выпалила другое: — Сами же говорили, что стреляли издалека. Как я могла заметить кого-то? У меня нет глаз сокола.
Господин уставился на нее неподвижным взглядом, потом встал.
— Хорошо. Ты сохранила мне жизнь, я тоже твою не трону и на Ярмарке найду тебе достойного и уважаемого мужа.
«Ага! — фыркнула про себя Агнесса. — А я на Ярмарку не собираюсь».
— Могу я вернуться в повозку?
— Да, ты свободна. Эй, есть там кто? — в шатер тут же ввалился длинный стражник. — Проводи ее до повозки.
Она шла, подгоняемая охранником, который шипел на нее.
— Что, уродина, раздвинула ноги перед господином. Думаешь, это тебя защитит? На тебя же без слез взглянуть нельзя.
— Ну, и не смотри.
Агни плотнее закуталась в шаль. После теплого меха, который хорошо удерживал тепло, она дрожала от озноба. Мелкий противный дождь падал на лицо, и девушка старательно его прятала, потому что представления не имела, как сейчас выглядит.
— Неужели думаешь, что на Ярмарке кто-то на тебя позарится? Не надейся!
— Что ж, значит, такова моя судьба, — смиренным голосом служительницы храма пропищала она. — Слушай, любезный, принеси мне воды умыться.
— Я тебе не слуга!
— Хочешь, чтобы я умерла, не доехав до столицы?
Злость мелькнула в глазах длинного. Он ощерился, показав гнилые зубы и кивнул в сторону лужи, мимо которой они шли.
— Давай, мойся! Таким, как ты, чистая вода не положена.
Но Агнесса обрадовалась: впервые за три дня пути она видит столько воды. Она подошла к луже и наклонилась. На поверхности расплывались круги от дождевых капель, видимость была плохая, но девушка напряженно вглядывалась в отражение. Уродливые черты были еще на месте, но ей показалось, что нос стал короче. Она потрогала кончик и ничего не почувствовала, провела пальцем по бородавке — он провалился и попал на чистую кожу. От морока осталась только слабая иллюзия, которая скоро пропадет, а большая доза отвара вызвала лишь сонливость до потери сознания.
