Только отчего сердце так ноет?
Перед глазами поплыли рябые круги:
– Ты не думай, Заринка, ничего не думай. Не полюбки мы – друзья. С детства. Выходи за него, а я порадуюсь. Дитя ваше приму, облегчив тебе потуги.
И Яра, не прощаясь, вышла. Кое-как миновала надоедливых выставщиков, уверенно идя к воротам.
У телеги ждал Свят с новым луком. Завернутый в кожу, он лежал поверх других покупок. Знахарка знала, друг давно приглядел его…
Яра потрепала охотника за локоть, но тут же одернула себя: нет права. Он теперь другой обещан. И, нахмурившись, бросила:
– Поехали, дорога долгая впереди. А тут еще тучи.
Свят глянул на небо. Поначалу такое ясное, оно медленно затягивалось тяжелыми сизыми клубами. Солнце то и дело проглядывало из-под тяжких кружев, но тут же пряталось: ему холод ни к чему.
И Свят сел в повозку.
Ехали долго. Молчали. Свят не знал, отчего Яра снова обиделась на него. А молодая знахарка думала. О том, как станет жить. И о том, как отпустит друга. Как скажет ему обо всем. А потом решилась, когда до дома оставалось всего – ничего.
– Ты не ходи ко мне больше, правда, – она заглянула ему в глаза. Пронзительно. – Ты больше не мой, Свят. Твой батька… вы с Заринкой сговорены. Я не стану мешать.
И она ловко спрыгнула с воза. Улыбнулась удивленному другу и нарочито весело махнула рукой:
– За меня не бойся, мне защитники не нужны: ты сам всему выучил.
И Ярослава, не обернувшись, ушла.
Свят не стал спорить, да и бежать следом тоже не стал. Не подруга виновна в их ссоре – отец. И охотник сжал кулаки. Бешено, люто, потому как в этот самый час к родичу проснулась ненависть.
О том, что батька задумал женить его на Заринке, известно было давно. Да кто ж знал, что старый черт провернет все за его спиной?
Старостин сын погнал и без того измученную кобылу к дому, а Яра поглядела вслед. Вот и хорошо. А то натворили бы…
С тяжким грузом на сердце знахарка вошла в дом, оставив позади сырой промозглый вечер.
– Здравствуй, бабушка, – она потянулась руками к косынке, но передумала, увидев лицо старухи. – Что сталось?
– Погода нынче… – Крайя силилась рассказать все спокойно, только голос подвел: – животные что сдурели! Кобылы, даже кошка – и та на месте не сидит. А коза, – она замерла, чтобы добавить: – коза пропала. Волки, наверное, на них все так беснуются. Или лис прокрался…
– Как пропала? – Яра в ужасе уставилась на старуху: – Когда?
– С час назад. Я уж и к Святу прибегала…
– Так привязана ж была – я сама утром проверяла.
Но старуха, пожав плечами, проговорила:
– Ты только не ходи за ней, я сама. Поищу у леса. Уж коль ей и удалось выжить, то ушла зверина недалеко. Я о другом с тобою хотела поговорить…
Старая знахарка заметалась по горнице. Яра впервые видела ее такой взволнованной:
– Бабушка, ты чего?
Крайя остановилась. А потом, подойдя так близко к Яре, что та отшатнулась, проговорила:
– Я от Мары сегодня, – Крайя подняла ладонь, словно бы предупреждая Ярославу: она должна договорить, – на капище дурное творилось. Не думаю, что звери взбеленились сами по себе. Там…
Крайя остановилась, не находя слов, а потом сказала:
– Недоброе творится в Светломесте. Не поспела я тебе поутру сказать: ты не ходи больше ни к капищу, ни к лесу. Ворожба там, темная.
Яра задохнулась.
В Светломесте шептались, будто старая Крайя могла наговоры шептать да мощью целебной людей к жизни возвращать. Говаривали, что у старых богов она силу ту просила, обряды древние совершая. Да только и об ней, Яре, тоже шептались. А она ж ни о чем таком не ведала…
