И дядя Йи наверняка ей поможет. Фэй и Маи всегда были настороже, и никакая уловка Айлин или Бо не ускользнула бы от нашего внимания, но мы ничего не знали о дяде Йи и его возможностях. Я пробовала разговорить сестру, выведать что-нибудь о планах ее отца, но ничего не вышло.
И вот я предпринимаю еще одну попытку:
– Вдруг я не смогу играть, Айлин? Я так волнуюсь…
– Брось, Миньсин, все будет хорошо. Мы чудесно сыграем вместе. Ой, смотри на тех акробатов! – восклицает она, показывая пальцем в окно. – Разве не удивительно?
Айлин всегда быстро меняет тему. Из нее ничего не выудить.
Улица становится все шире и свободнее, и постепенно экипаж подъезжает к высокой стене из красного кирпича. За ней величественные башни возвышаются над защитным валом.
Стук сердца отдается у меня в ушах. Мы подъехали к дворцу.
Когда я впервые сюда попала, меня переполняло радостное волнение; теперь же я чувствую себя воином, который отправляется на поле боя с одной целью: сражаться до победы.
Внушительные медные двери главного входа под аркой охраняют громадные бронзовые статуи крылатых лошадей кирин. Две дюжины стражников в кольчуге стоят на мраморной террасе, и их взгляды охватывают все вокруг. Они внимательные, но не напряженные, держатся ровно, но их плечи расслаблены; они словно стальные пружины.
Стражники смотрят на наши приглашения, проверяют, нет ли у нас оружия, и пропускают дальше. Экипаж едет по мощеной дороге между рядами изящных деревьев. Мимо с громким стуком проходят солдаты в серой униформе. Слева и справа от нас раскинулись ухоженные сады, полные ярких красок. Впереди виднеется большой тронный зал, к которому тянется широкая лестница.
У меня перехватывает дыхание и тело немеет. Я умерла здесь, у этих ступеней. Здесь моя любовь переросла в ненависть, здесь Рен снял маску, обнажив лицо чудовища, и разбил мои надежды. Несмотря на жаркие лучи солнца, меня пронзает холод того дня, и я содрогаюсь.
– Ты в порядке? – спрашивает Айлин. По ее взгляду можно догадаться, о чем она думает: что я, неопытная девушка из провинции, восхищена величием дворца.
Меня это полностью устраивает.
– Да, – отвечаю я, но Айлин смотрит уже не на меня, а на большой тронный зал, и ее глаза пылают ярким пламенем.
Мои губы сами складываются в насмешливую улыбку. Должно быть, Айлин уже представляет себя королевой на троне.
Я вспоминаю, как она стояла надо мной в минуту моей смерти, и перед глазами проступают черты ее лица. Нет, я не ошиблась, прочитав в них презрение. И какая великолепная на ней была шубка! Когда Рен после охоты на лисиц преподнес их шкуры моей сестре, я сделала вид, будто меня устроило его объяснение: якобы это выражение благодарности за то, что Айлин всегда обо мне заботилась. Однако именно в тот момент я впервые задумалась над тем, не испытывает ли он нежные чувства к Айлин. Позже она предлагала отдать шубку мне, со словами, что я больше ее заслуживаю, и тогда я укорила себя за ревность и настояла на том, чтобы сестра оставила подарок себе. И все же она никогда его не носила, словно из уважения к моим чувствам, и я всегда это ценила… До самой смерти.
Мы остановились, и служанки помогли Айлин сойти. Я вышла сама и очутилась в громадном дворе, где уже собрались десятки других экипажей. Конюхи взяли наших лошадей под уздцы, и Фэй со стражниками остались с ними, а мы отправились дальше вслед за дворцовой служанкой.
