– Слушай, молодец. Я, наверное, в жизни так не смог бы ни сказать, ни сделать. Да и понять, наверное, не понял, – Женькины глаза оживились. – А у меня, как бы помягче… несчастье. Понимаешь, я вчера друга потерял.
– Умер, что ли?
– Нет, живой. Даже не знаю, как сказать. У меня вчера проводы были.
– У меня тоже.
– Точно, у нас у всех проводы были. Я не об этом. Друг у меня есть… был. Мы с ним со школы дружим. Так вчера на проводах он и раскрылся. Я его не ударил только потому, что всё-таки друг… бывший. Чушь какая-то. Ты представляешь, он мне в любви признался, и сказал, что хочет, чтобы я его это…. ну…. сам понимаешь. Вот жизнь. Прямо не знаю. Всё перевернулось и в голове, и в душе. Как дальше жить, если так всё оборачивается?
– Что сказать на это, я не знаю. Успокаивать тебя – глупо, говорить высокие слова – бессмысленно. Давай «дёрнем»? – Валера извлёк из внутреннего кармана куртки отцовскую фляжку с водкой.
– Нали-и-ва-вай, – Женька подставил стакан. – Жаль, что мы с тобой в разные части двигаем. Ты парень прямой. Видать, из правильных и не из робкого десятка. Ладно. За нас.
– Жень, держи на память, – Валерка протянул парню отцовскую фляжку. – Я её либо потеряю, либо в части отберут, а так у тебя хоть память останется о сегодняшнем дне…
– Похоже на тот анекдот, где девочка тёте конфетку предложила…
– ?!
– Тётя пожевала и говорит: «Вкусная конфетка», а девочка посмотрела на неё: «Странно, а Жучка выплюнула».
– Ха-ха-ха! – Валерка смеётся.
– Спасибо, братан, за подарок… Держи краба, – Женя протянул товарищу руку.
Автобус трясся последние километры по колдобинам лесной дороги, идущей далеко в сопки. Все призывники сгрудились на заднем сиденье. Вся водка была добросовестно выпита. Ребята плотно перекусили.
Водитель заруливал в ворота полевого стана, одновременно пересылочного сборного пункта, а на задних сиденьях спали угомонившиеся призывники.
– Спят?! – удивленно сказал майор.
– Что-то водочкой попахивает, товарищ майор. Не устроить ли им пробежку, чтобы хмель выветрился? – лейтенант подошёл к заднему сидению.
– Пускай спят. Вы же всё равно будете стоять, ждать отправки, – обратился майор к водителю. – Так пускай они поспят. Чего зря шарахаться по территории. Чего доброго, нарвутся на боевых офицеров или сержантов.
– Конечно. Только Вы про них не забудьте, – засмеялся водитель.
– Не забудем.
Ребята спали и видели гражданские сны. Полные жизни, цветов и красок. Им снились лица милых и любимых подружек. Кто-то видел родителей. Кто-то был сказочным героем-освободителем или, наоборот, завоевателем. Они сопели, храпели, чмокали и чавкали, ерзали и переворачивались. Спали глубоко и беззаботно. Наслаждались последними минутами безоблачной гражданской жизни, которую они покинули и вернутся только через семьсот тридцать дней. «Спи, моя радость, усни. Ночью погаснут огни. Рыбки уснули в пруду. Птички уснули…».
