– Чего рты пораззявили? Вста-а-ть!!! Молокососы! Я спрашиваю, кто старший?! – офицер принял угрожающую позу, явно намереваясь учинить физическую расправу.
– И кому орём, командир. Чё, не видишь, люди отдыхают. Старший с документами вон в тот барак почалил, на доклад. Нам приказал здесь сидеть до его прихода. Сглотнул или ещё что мешает жить? – Женька говорил спокойно, что ещё больше вывело из терпения старлея.
Офицер резким движением, в один прыжок подскочил к Женьке и уже занёс руку для удара. Как по команде, все пятнадцать человек вскочили на ноги и приняли угрожающие позы. Наверное, офицер не испугался, просто он явно не ожидал столь прямого и дерзкого отпора.
– Откуда призыв? – зло и резко спросил он. – Из какой дыры вас привезли?
– Найдёшь старшего, узнаешь.
– Фамилия?!
– «Пупкин». Говорю же человеческим языком. Найдёшь старшего, узнаешь.
– Дерзить? Хорошо, – и офицер выскочил из автобуса.
– Да, пацаны, влипли вы по самое, что называется, не хочу, – из-за руля встал водитель. – Здесь уже они хозяева жизни, а вы их пешки. Что захотят, то и сделают. А ты, парнишка, смотри, – он обратился к Евгению, – если это «покупатель», то могут и команду поменять, чтоб к нему попал. Поменьше вякайте, и жизнь будет гладкой.
– Если не вякать, они быстро на шею сядут.
– А будешь вякать, сломают.
– Вот пускай вначале попробуют сломать.
Женькина уверенность, отчаянная смелость вселили во всех бесстрашие и решимость отстаивать свои права. Правда, никто ещё не знал ни своих прав, ни своих обязанностей. Но решимость была. Более того, первый урок противостояния был дан и ребята сговорились держаться всем вместе. Тут же в автобусе дали клятву стоять горой друг за друга.
В мучительных ожиданиях прошёл час. Наконец-то на поляну внутри территории, олицетворяющую плац, вышла группа офицеров во главе с областным военкомом полковником Ременным.
– Я пропал, – сказал вслух Валерий, увидев полковника.
– Чего? – спросил один из призывников.
– Да вон тот полковник обещал меня определить в тайгу, лес валить.
– Он всем что-нибудь обещает, – засмеялись ребята.
– А по мне главное, что среди «покупателей» морских офицеров нет. Тешусь мыслью, что на флот не попаду. А уж два года, согласись, братва, это не три.
Из бараков на поляну начали выходить толпы призывников. В считанные секунды они заполнили свободную площадь. Вместе с ребятами, сидевшими в автобусе, их было человек триста.
– С районов пацанов привезли. Интересно, сколько они уже здесь томятся? – с сочувствием произнёс водитель.
– Выходим строиться, – скомандовал подбежавший к автобусу майор.
– Где нам становиться?
– А где хотите. Сейчас будут называть фамилии и формировать команды для отправки.
Над поляной стоял гул, как от огромного роя пчёл. Все что-то обсуждали, разговаривали, ругались, смеялись.
– Ста-но-о-ви-и-ись! – скомандовал вышедший вперёд офицер. – Равня-я-йсь! Сми-и-ир-но-о-о! Равнение на средину!
Офицер приложил правую руку к козырьку фуражки. Четко развернулся на сто восемьдесят градусов и громко отрапортовал:
– Товарищ полковник! Призывники на перекличку и отправку построены!
– Вольно!
Офицер так же чётко развернулся и продублировал команду полковника:
– Вольно!
Стоящие с полковником офицеры выровнялись в одну шеренгу. У каждого в руках была папка. После команды «Смирно!» они выходили по очереди на середину поляны, громко называли фамилии призывников, которые строились сержантами в колонны для отправки. Сформированные команды грузились в автобусы и крытые грузовики, которые увозили их за пределы «сортировочного» пункта.
