Наташа пробежалась по строчкам и заплакала. Нина Николаевна обняла её за плечи, и они вместе прошли в зал, сели на диван. Маринка смотрела на них как завороженная,
– Вы чего плачете. Это неправильно. Радоваться надо. Всё же хорошо, – у неё на глаза навернулись слёзы, и она, начиная реветь навзрыд, подошла к матери.
Приехавший домой Владимир Леонтьевич, застал женскую половину своего семейства в слезах и улыбках.
– Кого хороним? – весело поинтересовался он.
– Не хороним, а радуемся, – разъяснила Маришка.
– Когда люди радуются, они смеются. А ещё лучше за столом под хорошую закуску дегустируют хорошую водочку.
– Кому что, а вшивому баня. Чего это тебя в последнее время на водочку всё потягивает?
– Я к слову. А вот насчёт стола и про хороший ужин вполне серьёзно. Вы уже ели… или меня ждёте?
– Конечно, тебя ждём. Чтим традиции. Без главы семейства никуда. Даже на радостях и поплакать нельзя, – съехидничала жена.
– Вы хоть введите в курс дела. Какая радость вызвала столь бурные слёзы?
– Валерка телеграмму прислал. Служить будет в Хабаровске или где-то рядом. Вот мы и радуемся, что недалеко.
– Ну-у-у! А ты, мать, говоришь, повода нет. Солдат весточку прислал. Вот повод так повод.
– Ладно, девчата, хватит нюни разводить да сопли на кулак наматывать. Пойдёмте, будем главу семейства кормить. Да и самим ужинать пора, – сказала, улыбаясь, мама.
Пока Маринка и Владимир Леонтьевич переодевались, свекровь с невесткой накрыли на стол.
Простой ужин, но за столом семья сидела в приподнятом настроении. Владимир Леонтьевич извлёк из внутренностей холодильника бутылку с остатками водки, налил две рюмки,
– Давай, мать, выпьем за нашего сына. Никуда от этого не денешься. Все через службу прошли. Главное, чтоб человеком был.
Чокнулись. Выпили. Нина Николаевна поставила рюмочку на стол. Загрустила. Взяла вилку и, смотря в одну точку, стала ковырять в тарелке.
– Интересно, – сказала она.
– Что интересно? – спросил муж, и все домочадцы посмотрели на мать.
– Интересно, как он там? Что с ним? Всё ли хорошо?
– Не волнуйся, родная. Всё у нашего сына хорошо, – Владимир Леонтьевич посмотрел на Наташу. – И у мужа твоего всё в полном порядке.
Замполит
Утро второго дня службы началось также, как и утро первого дня… равно, как и все последующие рассветы на службе с команды дневального: «Рота, подъём!».
– Взвод! С голым торсом в спальном проходе становись! – скомандовал младший сержант Серов. – Молодцы! Напра-а-а-во! На зарядку шагом марш!
Утренняя зарядка заключалась в трехкилометровой пробежке с остановками для физических упражнений. На улице взвод построился в колонну по два и шагом пошёл от казармы по солдатской аллее,
– Бегом! Марш! – скомандовал Серов.
Пробежали по территории части и через ворота КПП выбежали за её пределы.
Со всех сторон территорию части окружали болота, колхозные поля и редкие лесопосадки. Вот именно болота были благоприятной средой для комаров. Тучи кровососов облепили оголённые торсы бегущих. Возникло желание бежать ещё быстрее… и ещё быстрее. Руки постоянно находились в движении. Они отбрасывали, ухлопывали, прихлопывали и захлопывали комариное братство, нагло пытающееся напиться молодой кровушки.
Чешущийся от комариных укусов взвод возвратился в казарму и принялся за наведение порядка в спальном расположении… по команде в туалет и умывальник… по команде одеваться.
– Рота, на утреннюю поверку! Становись! – возвестил дневальный.
