– А пообедать здесь негде? – спросил Серёжа, которому совсем не хотелось есть промасленный и пережаренный беляш, изготовленный нелегальным узбекским гастарбайтером.
– А чем тебе беляши не нравятся? Дорого здесь питаться. Цены заоблачные. Ну, хочешь, когда будешь приезжать, с собой привози. Холодильник у нас, между прочим, есть! Двухкамерный! И микроволновка, даже две микроволновки. Чайник ты и сам видел, – радушно прорекламировал райские условия труда Сажин и скромно попросил пару бумажных салфеток у беляшиста. Нелегал деликатно не стал напоминать про долг в сто двадцать рублей за вчерашний обед.
Одним словом перерыв на обед улучшил настроение Бориса Ануфриевича и расположил его к подрядчику, заставив почти поверять в то, что биография его вполне себе реальная. Одно было непонятно, и что же он до 35 лет так толком и не работал в нормальных компаниях, и всё бегал по каким-то шараш-монтаж конторам? «Это ведь как мы мальчика облагодетельствуем», – подумалось Сажину, когда он выдавал Серёженьке пароли от сайта, доступы к серверу и прочие столь необходимые вещи.
Уже потом, спустя полгода, потея и краснея на суде в качестве свидетеля, Сажин так и не мог поверить, что этот человек со стороне обвинения в элегантном синем пиджаке, из-под которого проросли майорские погоны чекиста, и был тот самый мальчик в футболке #Anarchia. Не мог поверить и в то, что такого человека с такими связями как Куницу вообще могли в чём-то обвинить. Разве можно обвинять богатых и влиятельных людей?
Нет, это определённо было непонятно Борису Ануфриевичу, свидетелю обвинения, ставшего таковым после того, как однажды задушевно поделился с подрядчиком Серёжей историей про то, как прикупил себе участок в заповеднике, вступив в преступный сговор с лесничем. У него просто отлегло от сердца, когда Сергей Александрович пообещал забыть об этом досадном инциденте. Правда, сделал он это в обмен на проникновенный рассказ Сажина о том, как он устанавливал видеонаблюдение на яхту Куницы, в которой тот хранил контрабандные стволы в размере тянущем на особо тяжкое преступление.
И теперь, глядя на прежнего своего хозяина взглядом побитой собаки, на те руки, которые кормили его отбросами с барского стола, Борис Ануфриевич чётко понимал. Есть люди со связями и повыше. Просто надо поискать получше. Таким он сможет хорошо служить, насколько позволит гипертония, отдышка и геморрой. Ведь их не посадят, не посадят же, а?
В нашей стране всех обижают. Всех. Геев, мигрантов, оппозиционеров…. Геев за то, что они разрушают наше общество, мигрантов за то, что они в чужой стране устанавливают свои законы, оппозиционеров за смуту… А раз людей обижают, их надо защищать, ведь защитник всегда прав. Даже само слово правозащитник говорит об этом.
Именно с этой позицией плыл в летнем мареве уроженец Саратова к зданию американского посольства, которое как раз начало выдачу грантов. Рядом шла юная дама, которая должна была сделать несколько кадров на память – русский борец за права человека Юрий и посол демократической страны США. Девушка рассказывала ему о том, что какого-то человека выселили из дому только потому, что на месте этого дома будут строить торговый центр. Нашли какую-то зацепку и выселили без всякой компенсации.
– Надо бы ему помочь, – сказал правозащитник, подобный кораблю, качающемуся в летнем зное по волнам и нехотя так плывущему к берегу. А может и не плывущему. Зачем плыть, когда можно остановиться и помечтать о высшем?
