– Спустило колесо, – он нашел подходящий ровный сверху камень и положил на него катушку, затем пошевелил ее, желая убедиться, что она не укатится. – У нас от силы пятьсот ярдов экранированного кабеля. Этого хватит?
Короткий напряженный кивок.
– Хорошо, – он достал из кобуры гвоздомет. – Отойдите, – встав на колени, он пригвоздил катушку к камню. Затем быстро проверил основные функции Зигфрида. – Известно что-нибудь о том, каково там?
Один из дистантников ожил, вышел вперед и представился как Дон Сакаи из команды чрезвычайных ситуаций «П-5». Гюнтеру уже приходилось работать с ним: порядочный и уравновешенный парень, но, как и все канадцы, страшно боялся сильного излучения.
– Недавно мисс Ланг из «Сони-Рейнфальц» провела туда своего робота, но радиация была столь высока, что сразу после предварительного сканирования контроль над ним был потерян.
Второй дистантник утвердительно кивнул, но задержка радиосигнала не позволила Сакаи в Торонто заметить это.
– Робот просто продолжал идти вперед, неуправляемый, – он нервно кашлянул и добавил: – Автономные цепи оказались слишком чувствительными к радиации.
– Ну, с Зигфридом таких проблем не возникнет. Он бесчувственнее камня. На эволюционной лестнице машинного интеллекта стоит ближе к вороне, чем к компьютеру.
Через две с половиной секунды Сакаи отреагировал вежливым смешком. Гюнтер кивнул Измайловой:
– Что от меня требуется?
Измайлова подошла к нему. Пока она подключала к его пульту кабель, их скафандры ненадолго соприкоснулись. На гладкой поверхности ее шлема промелькнули смутные очертания, словно тени снов.
– Он знает, что делает? – спросила она.
– Послушайте, я…
– Заткнись, Уэйл! – рыкнула Гамильтон по приватному каналу, а во всеуслышание сказала: – Если Сакаи здесь, значит, компания уверена в его технических способностях.
– Уверен, никаких проблем не… – начал было Сакаи, но замолчал, когда до него дошли слова Гамильтон.
– В хоппере лежит взрывное устройство, – сказала Измайлова Гюнтеру. – Заберите.
Он подчинился, переконфигурировав Зигфрида для небольшого плотного груза. Робот низко наклонился над хоппером, протянув широкие аккуратные руки к устройству. Гюнтер приложил небольшое усилие. Ничего не произошло. Штуковина оказалась тяжелой. Медленно и осторожно он увеличил мощность. Зигфрид выпрямился.
– Вверх по дороге, потом вниз и внутрь.
Реактор был неузнаваем: расплавлен, перекорежен – бесполезная груда металлолома с исковерканными трубами, торчащими во все стороны. Сначала разнесло охладительную систему, и одна из сторон кратера сверкала распыленным металлом.
– А где радиоактивное вещество? – поинтересовался Сакаи. Хоть он и был за треть миллиона километров отсюда, его голос звучал озабоченно.
– Здесь все радиоактивное, – ответила Измайлова.
Они подождали, пока дойдет сигнал.
– Ну, вы же понимаете, о чем я. Топливные стержни?
– В данный момент ваши топливные стержни – примерно в трехстах метрах под землей и продолжают углубляться. Речь идет о радиоактивном веществе, находящемся на границе своей критической массы. В самом начале процесса стержни сплавились в жидкую высокотемпературную массу, способную прожигать себе путь сквозь камень. Что-то вроде плотного, тяжелого сгустка воска, медленно пробирающегося к лунному ядру.
– Боже, обожаю физику, – сказал Гюнтер.
Скрывающий выражение лица шлем Измайловой повернулся к нему. После долгой паузы он вновь отвернулся.
