– Я в игре.
Хиро глянул на свои карты и поморщился.
– Мой расклад: я умер и отправился в ад.
– Поднимаю ставку, – сказала Аня.
– Наверное, я получил по заслугам.
Они сидели на беспорядочно разбросанных валунах, обработанных так, чтобы имитировать водную эрозию, на берегу центрального озера в парке Ногучи. Неподалеку зеленел карликовый лес молодых березок по колено высотой. Чей-то игрушечный парусник качался на волнах озера. Пчелы методично доили цветы.
– И вот, пока стена взметнувшихся камней еще падает, эта чокнутая русская сучка…
Аня положила тройку.
– Осторожнее насчет чокнутых русских сучек.
– …взлетает на своем хоппере…
– Я видел это по телевидению, – сказал Хиро. – Мы все видели. В новостях. Тот парень, что работает на «Ниссан», сказал, что Би-би-си выделило этому репортажу тридцать секунд.
Хиро на занятиях каратэ сломал нос, напоровшись на кулак инструктора, и сейчас контраст между квадратным белым пластырем и косматыми черными бровями придавал ему неприветливый, пиратский вид.
Гюнтер сбросил одну карту.
– Парень, ты ничего не видел. Ты не чувствовал, как дрожала земля после взрыва.
– Но какое отношение Измайлова имеет к Ранцевой войне? – спросил Хиро. – Точно не курьер. Она была поставщиком или стратегом?
Гюнтер пожал плечами.
– Ты помнишь Ранцевую войну? – саркастично сказал Хиро. – Как половина военной элиты Земли погибла в один день? И как войну удалось остановить решительными действиями? А подозреваемые в терроризме оказались всемирными героями?
Гюнтер хорошо помнил эту войну. Ему тогда было девятнадцать, он работал в финском геотермальном проекте, и вдруг весь мир скорчился в спазме и чуть не уничтожил сам себя. Из-за чего, главным образом, он и решил покинуть планету.
– Давайте не будем о политике? Я устал от разговоров об Армагеддоне.
– Эй, разве тебя не вызывала Гамильтон? – спросила вдруг Аня.
Он глянул на Землю. Восточное побережье Южной Америки как раз пересекало одну из балок несущего каркаса купола.
– Да ну, еще успеем доиграть партию.
Кришна с тремя дамами выиграл. Очередь сдавать перешла к Хиро. Он быстро перетасовал карты и стал раздавать быстрыми сердитыми шлепками.
– Так-так, – сказала Аня, – ты чего какой хмурый?
Он сердито посмотрел на нее, снова опустил глаза, будто стал застенчивым, как Кришна, и глухо сказал:
– Я лечу домой.
– Домой?
– На Землю?
– Ты с ума сошел! Когда все того и гляди взлетит на воздух? Почему?
– Потому что я чертовски устал от Луны. Пожалуй, хуже места не найти во всей вселенной.
– Хуже? – Аня окинула взглядом террасы садов, изящные изгибы тропинок, ручьи, восемью сверкающими водопадами ниспадавшие с верхней террасы в центральное озеро, откуда вода перекачивалась обратно наверх. Люди прогуливались среди огромных розовых кустов мечтательной скользящей походкой, из-за которой движение на Луне внешне напоминало движение под водой. Другие входили и выходили из офисных тоннелей, останавливались посмотреть на зябликов, выписывавших в воздухе фигуры высшего пилотажа, и направлялись к оранжерее. На среднем ярусе пестрели яркими шелками, бирюзой, киноварью и аквамарином палатки, где работники в свободное время выставляли плоды своих досугов: плетеные корзины, пресс-папье из оранжевого стекла и тому подобное, а также проводили занятия по постинтерпретивному танцу и разборы елизаветинской поэзии. – По-моему, тут славно. Немножко многолюдно, пожалуй, но все еще только начинается.
