Беряев. Тебе бы моим родителям в ножки поклониться. Не согласись они детей к себе взять, уехала бы ты в Москву, как же.
Нина. Я бы уехала.
Беряев. А детей бы на кого?
Нина. На тебя. С твоей прежней ростовской зарплаты ты бы их худо-бедно обеспечил. И помимо этого, с отцом бы они росли! Варил бы клей и варил, куда тебя в Москву, дурака…
Беряев. Я и в Москве варить буду.
Нина. Когда первый сваришь, мне пожалуйста понюхать дай. Не смогу не прослезиться я, видимо! Огромными счастливыми слезами зальюсь!
Беряев. Клееваров в Москве достаточно, но каких? Случайных. А у меня образование.
Нина. О-ох…
Беряев. Лаборант химического анализа.
Нина. Звучит как-то жалко. У него двое детей одиннадцати и тринадцати лет, а он все лаборант.
Беряев. Я на него учился. У многих и того нет! Не грызи ты мне печень, добротой удиви… в твоем мебельном центре ты тоже не главная.
Нина. Безусловно, но как бы там ни было, я администратор, а ты лаборант. Ну не сравнить наши должности, ну глупо же спорить.
Беряев. Лаборант у меня не должность. Я по образованию лаборант, а работал я клееваром и…
Нина. Когда ты работал?!
Беряев. В Ростове.
Нина. А в Москве работаю я! И тебе, если ты у нас безработный, не вдаваться бы в то, кто ты у нас по образованию – тебе бы сесть и в лоб себя кулаком. Ой, идиот я, ой, ничтожество, в Москве всякая шушера работу находит, а я, лаборант и клеевар, свою семью каждую копейку считать заставляю! Ты, кажется, не понимаешь, что без твоей зарплаты на детей и на квартиру денег у нас не хватит.
Беряев. Зарплату я тебе принесу. Сейчас подожмемся, но я думаю, что не позже, чем дней через пять, клееваром я…
Нина. Не нужно мне твоего бреха! Я поговорю с шефом. Пристрою тебя мебель таскать.
Беряев. У меня желудок больной. Мне ни в коем случае не надрываться предписано.
Нина. Он мужчина и у него желудок, а я женщина и кому какое дело, что у меня за проблемы и недомогания… нестерпимо мне с тобой, Слава. Иди отсюда.
Беряев. Из квартиры?
Нина. Я не могу тебя видеть. Да, Слава, да, я на улицу тебя выгоняю!
Беряев. У меня в Москве никого. У кого мне твой дикий порыв переждать? Нина. К кому-нибудь постучись.
Беряев. К кому?!
Нина. Ты не ори! Хочешь, чтобы у нас с тобой все навсегда закончилось, можешь орать и оставаться, но я бы, будь я тобой, без разговоров отсюда ушла.
Беряев. Унося с собой мысль, что у нас с тобой ничего еще не кончено?
Нина. Скорее всего, у нас с тобой финиш.
Беряев. Тогда я останусь, чего мне по морозу без надежды бродить. Если я уйду, ситуацию я поверну к выправлению?
Нина. Своим уходом некоторые шансы ты сохранишь.
Беряев. Я уйду. Попробую согреваться упованием, что у нас с тобой не разрыв, а… как бы…
Нина. Паузу в отношениях взяли.
Беряев. Это гораздо позитивнее.
Действие второе.
В помещении вокзала, на скамейке придвинувшись в уголок, к сморщенному Вячеславу Беряеву подсаживается простонародная, подтащившая неподъемный чемодан Чичеватова.
Переведя дух, безмолвствует она недолго.
Чичеватова. Москва у вас сумасшедшая.
Беряев. Город разный.
Чичеватова. Люди все в заботах, а она с плакатиком стоит… девка. Оппозиционно настроенная.
Беряев. На плакате что-то политическое?
Чичеватова. Я не вчитывалась. Нас, обыкновенных русских людей, политика не интересует. В Москве мы проездом – проедем и… живите, как знаете.
Беряев. Знать-то я знаю, но… не выходит чего-то. Совершенно не представляю, куда мне с вокзала идти. Я ее, главное, очень люблю, но вот поссорились. Из дома меня выгнала. Я бы к друзьям или родственникам, но они у меня в Ростове.
